Летом Щедрины во главе с матушкой живут на семейной мызе на Бармалеевой улице, где не имелось тогда ни единого каменного дома, а сплошь дачи и сады. Впрочем, и вся Петербургская сторона была в те времена дачным местом: коров пасли в конце нынешней улицы Ленина и на Петровском острове; каждое утро трубил пастух, и набиралось порядочное количество скота, принадлежавшего жителям Большого проспекта и прилегающих улиц. В садах произрастали сирень, малина и смородина, а при некоторых особняках разбивались целые парки.
«Ёлка твоя что-то чахнет, а дубки славно растут», – пишет Аполлон, сообщая брату о судьбе деревьев, которые тот незадолго до отъезда посадил на мызе, а в письме о жарком лете 1826 г. Аполлон передает подробности: «Лето у нас такое как никогда не запомнят, жары ужасныя, всё погорело, беспрестанно молятся о дожде, червь всё поел..»Ив следующем письме: «На дачах в окрестностях Петербурга чуть не задохнулись от дыма, но теперь начались дожди и пожар потушен».
Но всё же главное в письмах – о картинах Сильвестра. Ими интересовались и желали купить многие; например, архитектор Огюст Монферран, да и сам император благоволил художнику, что заставило написать Аполлона брату: «Тебе нельзя приехать иначе, как окончивши картину для Государя императора… только если здоровье твоё позволит, в противном случае Его величество дозволит тебе на писать для него картину и здесь…»
Однако у Сильвестра не было недостатка в заказах в Италии, поэтому в Россию из его итальянских работ мало что попадает. Понимая ценность ранних петербургских работ брата, Аполлон начинает выкупать их. Так, в 1828 г. он выкупил картину «Вид Петровского острова» и утраченную к настоящему дню картину «Пароход». Возможно, Аполлон понимал, что брату недолго жить.
Смерть настигла Сильвестра Щедрина в 39 лет. Он так и не успел вернуться на родину, хотя и брат, и врачи рекомендовали ему север как возможный путь избавления от тяжелой болезни печени. Творчество С. Щедрина в значительной мере повлияло на более поздних пейзажистов – И.К. Айвазовского и А.И. Куинджи, а Италия вообще считает его своим. Ранние его работы с видами Петровского острова – весьма нечастый для живописи случай – ценятся ничуть не ниже его поздних итальянских работ.
Аполлон тоже прожил не очень долгую жизнь. Искусствоведы явно недооценивали его по причинам, о которых говорилось ранее, и поэтому письма в Италию опубликовали лишь в 1999 г. Однако для исследователей истории Петербургской стороны они столь же интересны, как и картины с видами Петровского острова его брата Сильвестра.