Но повез меня Паша не на ту «обзорную» площадку, на которой мы много лет назад припарковались и предавались безрассудствам, а в другое место... в Краеведческий музей. Его выбор меня крайне удивил. Мне думалось, что первым делом Паша потащит меня в койку. Мне и самой этого крайне хотелось. Представляла каждую минуту, каждую секунду, как мы занимаемся любовью с той же страстью, что была на... бильярдном столе. Представляла те звезды, кружащие вокруг меня. Те эмоции и чувства. И мечтала, чтобы как можно скорее это произошло. На Паша «тянул» время... Мы вышагивали в Краеведческом музее, рассматривая местные ценности: старую утварь, в числе которой утюги, чайники, самовары; чучела животных; макеты деревьев, кустов; даже высеченные из цельного дерева лодки. Да чего там только не было. 300 квадратных метров местных «достопримечательностей», которые я знала вдоль и поперек, ведь выросла в городе и знала родной край, как облупленный.
— Видишь, какую красоту ты упустила, когда в Москву уехала, — вдруг произнес он с обидой в голосе.
— Ты знаешь, почему я уехала, — не спрашивала, а утверждала.
— И почему же? — шепотом спросил, озираясь на смотрительницу музея, которая ходила за нами по пятам, видно, думая, что мы хотим что-то стянуть.
— Из-за тебя, — ответила, не лукавя.
А чего скрывать? Я люблю этого человека. Всегда любила. С первого же мгновения, когда увидела, поняла, что «пропала». Поэтому так безрассудно себя с ним вела. Наверное, только с ним и могла себе такое позволить...
Потирая подбородок, Паша молчал. Он наломал дров, наломала их и я. За эти несколько лет у нас кардинально сменилась жизнь. Говорят ведь, в одну воду дважды не войдешь. Но мне так хотелось...
***
Воспоминания играли перед глазами разными красками. Паша развернул меня на спину и «присосался» к губам, неистово целуя. А потом через мгновение «отпустил» мой рот и прильнул к груди. Она его фетиш. Чуть что всегда пощупает, погладит, слегка тронет. В день по сотне раз. Да и для меня фетиш его прикосновения. Целуя ореолу соска, постанывал.
— Как же я тебя люблю, Леночка! — немного отвлекаясь от груди, произнес.
А потом стал спускаться ниже... Голова от эмоций, которые меня переполняли, кружилась. Чувства били через край.
Злость, даже ярость, граничила с невероятным желанием. Несколько недель мы с ним «ни-ни», сдерживали себя, стараясь «перебздеть», но вот он пришел подшофе, каким я его никогда не видела, и нас, словно, сдернуло с катушек. Позволяя ему ласкать себя там, смотрела высокомерно, невероятно наслаждаясь и получая удовольствие от одного лишь осознания, насколько сильно он меня хочет.