– Вы тоже врач? – спросила Марина.
– Да. Не переживай, Мариша. Мы это каждый день в деревне делаем, да не по разу. Ну, давай начинаем. Вдох!
***
То, что было потом, Марина забыла на всю жизнь. Она никогда не помнила ТУ боль и ТОТ ужас, который пережила за ТЕ полчаса. Позже она могла рассказывать об этом сестре, подругам. У мужчин разговоры про армию, у девчонок про роды. Или аборты. То, что это было убийство, Марина осознала много лет спустя, когда читала в храме Акафист за убиенных младенцев, а сейчас, как многие ее подруги и знакомые, она могла шутить на эту тему, хихикая над скабрезностями старших, более опытных наставниц. Ее начальница отдела в магазине, Люда Виталовская, красивая плавная женщина размером «модель плюс», сделала тридцать семь абортов за тридцать семь лет.
– А что здесь такого? Не успеваем мы со Славиком!
Она многозначительно улыбалась, а Маринка завидовала: «Вот, блин, как любят друг друга! Вот это я понимаю – любовь!..»
***
Марина ВСЕ видела и ВСЕ слышала. Стук, бряцание металла, холод инструментов, острая, ни с чем не сравнимая боль. Бесконечная, бесконечная, бесконечная, бесконечная. «Сколько уже времени прошло? Сколько еще эта пытка будет длиться?»
– Дыши, Марина, дыши. Уже скоро, потерпи, знаю, больно, знаю. Очень больно? – доктор смахнул со лба пот. Что-то шло не так?
Нет, это была не боль. БОЛЬ Марина почувствовала через тридцать лет. «Малыш мой, как же больно и страшно было тебе…» Она стояла на домашней молитве. Слезы текли на закаменевшие губы, сердце не вмещало, сдавило горло: «ПОМЯНИ, ГОСПОДИ, ДУШИ ОТОШЕДШИХ РАБОВ ТВОИХ МЛАДЕНЦЕВ, КОИ… УМЕРЛИ НЕЧАЯННО ОТ СЛУЧАЙНЫХ ДЕЙСТВИЙ, ИЛИ ОТ ТРУДНОГО РОЖДЕНИЯ… ИЛИ СОЗНАТЕЛЬНО ЗАГУБЛЕННЫХ И ПОТОМУ НЕ ПРИНЯВШИХ СВЯТОГО КРЕЩЕНИЯ… ОКРЕСТИ ИХ, ГОСПОДИ, В МОРЕ ЩЕДРОТ ТВОИХ… И СПАСИ… МЕНЯ, ГРЕШНУЮ МАРИНУ, СОВЕРШИВШУЮ УБИЙСТВО ВО УТРОБЕ МОЕЙ, ПРОСТИ И НЕ ЛИШИ ТВОЕГО МИЛОСЕРДИЯ… БОЖЕ, МИЛОСТИВ БУДИ МНЕ ГРЕШНОЙ… ЗА ВЕРУ И СЛЕЗЫ МОИ… ПО МИЛОСЕРДИЮ ТВОЕМУ, ГОСПОДИ, НЕ ЛИШИ ИХ СВЕТА ТВОЕГО БОЖЕСТВЕННОГО…»
***
Марина лежала на кресле, как распотрошенная курица. Доктор мыл руки, убирал инструмент, собирал личные вещи в дорожную сумку.
– Встать сама сможешь?
– Попробую. Доктор-ассистент подал Марине руку, она с трудом приподнялась, села, тупо смотря на окровавленные бедра. Руки на запястьях, тыльная сторона ладони, пальцы были красно-синие. Следы зубов овалами поднимались до локтей. Она кусала их, кричать было стыдно.