Я спустился с постамента, оглядел себя. Мельком отметил, что
весь в грязи и пыли, как молодой охотничий пес, которого хозяева
вывезли из города и пустили побегать по лесу. Но мысль тут же
оборвалась, взгляд уже шарил по рядам других захоронений. Массовые,
вроде простых дыр в стене, похожих на норы, я сразу отмел. Золото к
простым класть не будут. Впрочем, почему бы и не глянуть? Так, ради
исследовательского интереса.
Через минуту я пожалел о таком решении.
Эти дыры, напоминающие пчелиные соты, явно были когда-то
замазаны чем-то вроде глиняной пробки. Теперь ее осколки хрустели
под сапогами, рассыпались в терракотовую пыль. Я заглянул во тьму,
заметил груду серого хлама, поднял факел над головой, стараясь
рассмотреть внутренности захоронения лучше.
— Черт!
Я отшатнулся! От резкого движения масло плеснуло из навершия
факела на пол, там затрепетала горючая лужица.
Эти дыры-норы сплошь забиты костями! До отвала!
Я перевел дыхание. Сердце колотилось от неожиданного зрелища —
вот уж не ожидал, что где-нибудь все-таки найду мертвяков. Думаю,
мне и так надолго хватило тех, наверху.
Но любопытство — порок.
Я сунулся туда вновь, мой взгляд скользнул по беспорядочным
грудам костей, покрытых толстым слоем пыли. Реберные клетки, руки,
ноги, черепа. Все, как груда бесполезного хлама, свалено в одну
кучу. Кажется, их будто даже утрамбовывали!
Острием меча я коснулся кости, что лежала ближе всех к краю,
подтолкнул к общей куче. Уже хотел отвернуться, но на периферии
зрения заметил какое-то движение. Спину сковало морозом, а в животе
воцарился вакуум. Я обернулся резко, воздел факел.
В трепещущем свете все было спокойно.
У-ф-ф… кажется, показалось…
Все еще под жутким впечатлением, я попятился, не отрывая взгляда
от костей. Чем дальше я отходил, тем больше мрак скрадывал
захоронение. Сразу захотелось вернуться, чтобы под светом еще раз
убедиться, что все нормально. Только огромным усилием воли я
заставил себя успокоиться. Отвесил себе мысленную оплеуху. Тоже мне
расхититель гробниц, блин!
Но, отходя, все же несколько раз оборачивался на зловещие дыры.
Казалось, что из их темноты кто-то наблюдает. И взгляд такой, нужно
сказать, о-о-очень недобрый.
— У страха глаза велики, — пробормотал я, пытаясь
приободриться.
Получилось с точностью до наоборот. Эхо подхватило мой шепот,
протащило через лабиринты склепа, с каждым новым повторением
нагнетая жуткие тона, и наконец рассыпалось где-то вдалеке. Мороз
по коже!