– Нет, – Ирина, окончательно впадая в панику, соскочила с кровати, сдирая с нее огромную белую простынь. До нее, наконец, дошло, что она сидит не просто на чужой кровати и не просто в чужой квартире, но еще полуголая, в одних узких маленьких трусиках, полупрозрачных, еле скрывающих причинные места. Она моментально завернулась в простынь, стягивая ее посильней под мышками, и шагнула от кровати, тут же попадая в небольшой ярко-желтый пластиковый таз. Рядом с тазом валялся ее фирменный бюстгальтер в синюю полоску с синим бантиком и перламутровой капелькой бусины между чашками.
– Кошмар, – прошептала она, хватая бюстгальтер и пряча его в свою сумку, лежащую на небольшом, обтянутом серой материей пуфике, у изголовья кровати. Как она таз умудрилась притащить, где она его только нарыла.
Ирина тихонько подошла к лестнице и, задрав голову, с любопытством заглянула в люк. Запах кофе и еще чего-то ванильно-сладкого вдруг вызвал подсасывающую тошноту. Все-таки она вчера приличное время путем так ничего и не ела, надираясь исключительно коктейлями. Никого, только где-то отдаленные, еле различимые звуки музыки.
Ирина подошла ближе к зеркальной поверхности шкафа.
– Красавица, – только и протянула она, наблюдая перед собой лохматое существо с помятым лицом, подтекшей, размазанной тушью под глазами. Ирина попыталась пальцами придать волосам хоть приблизительный вид обычной своей, эффектно уложенной, прически, но усилия были явно напрасными. Ее слегка вьющиеся волосы никак не хотели складываться в хоть отдаленно приличный вид. И Ирина равнодушно махнула рукой, решив оставить тщетные попытки до посещения ванной комнаты. Теперь ей нужна была ее сумочка с косметичкой. Она беспомощно огляделась, пытаясь понять, где она все-таки находится. По белому, с сероватыми разводами паркетному полу были разбросаны игрушки. Маленькие плюшевые зверушки, паровозики и кучи машинок, наполняли углы большой комнаты. Она еще раз, более внимательно, глянула в зеркало и обернулась. На противоположной стене, прямо за кроватью висела огромная черно-белая фотография в серебристой металлической раме. Кирилл в окружении повисших на нем, смеющихся трех бутузов. Вся компания была застигнута в момент безудержного веселья, захватившего с головой всех участников какой-то общей и явно не спокойной игры.