Тетя Аня не отличалась особенной религиозностью. В советские времена про нее, как про всех бухгалтеров, говорили за глаза: с деньгами работает, мол, ворует наверное. И когда она построила себе дом большой из кирпича, – «шепоток» в народе шел. И когда дочь свою выдала за муж в далекий Свердловск (200 км. никак) – опять «шептались», уж больно «шикарная» свадьба была, на машинах Волгах в город уехали. Однако ничем себя не скомпрометировала тетя Аня, и на пенсию ушла без пересудов.
Весь церковный совет состоял из людей бывших советских. О религии они вынесли только полусказочное представление навеянное рассказами бабушек.
И тетя Аня, – верить не знала как (!) – она знала о чудесах, читала в брошюрках, которые в лавке были. Именно чудеса и привлекали ее. Обряды и заповеди она тоже быстро запомнила, она слушала все службы и проповеди в конце служб. Уверенно она говорила, будто знала точно, что Бог есть, есть и Ангелы, и чудеса во множестве творятся. Но уверенности внутренней все же она не обрела, всяческие сомнения не давали ей поверить до конца в истинность Бога.
Приезжал к ним священник по праздникам и служил, а потом оставался ночевать. Вечерами тетя Аня говорила со священником. Он советовал читать книги.
И вот случай привел к нм матушку Любовь. Именно она помогла укрепиться вере тети Ани. Коротко они сошлись быстро. Тетя Аня знакомила матушку Любовь с хозяйством, которое уже было накоплено в церковном приходе. До этого тетя Аня была и завхозом, одновременно, пока, вот, не прислали отца Владимира, как настоятеля. Матушка Любовь должна была вести всю хозяйственную часть. С ними приехал еще и диакон Андрей, который тоже участвовал в хоз. делах.
Рядом с Храмом был старый дом барачного типа, с двумя жилыми двухкомнатными квартирами. Этот дом подремонтировали, и там находился временно приходской совет. Одну половину барака, – то есть одну квартиру двухкомнатную определили для жительства батюшке настоятелю с женой, матушкой. А в другой квартире в дальней комнате поставили дверь и поселили диакона Андрея. А там где печь с подтопком образовывали кухоньку и всю большую комнату отвели под «контору» приходского совета.