– Ну, ты даешь! – удивлялась Таня – ну, и терпения у тебя! Как еще смеяться можешь!?
– Так, Тань, а что делать то было? Кидаться в разборки? Слезы лить?
– А, представляешь, она взяла и согласилась бы? Что тогда? – спрашивала Эля.
– Тогда выбора нет, скандалить – пожала плечами Вера и девушки опять дружно рассмеялись.
– А, сейчас, где он?
– Не знаю, выгнат, в одном комплекте белья и паспортом в зубах, и с зубной щеткой в кармане.
– Будет приходить переодеваться? – подмигивала Эля
– Нет, я, предварительно, опустошила его карманы на предмет всего содержимого, в том числе ключей от квартиры, от машины; денег, кредитных карт и прочего. Затем отключила домофон, поставила на его номер запрет вызова, отключила домашний телефон. Чего ему зря звонить, если я к нему все рано не подхожу?
– Как-то не по-человечески – поежилась Эля.
– Был другой вариант – пристрелить обоих. Мне показалось, что первый гуманнее. – Вера улыбнулась, но за ее красивой улыбкой и нарочитым весельем скрывалась грусть. Она, конечно, не знала, как жить ей, им теперь. У них дочь. Конечно, если это у него серьезно, она его отпустит. Но, как она сама теперь? Она привыкла думать, что у них счастливая семья, что, несмотря на разные мелочи, в общем и целом, все хорошо. А как теперь? Она прокручивала в голове, последние пять лет жизни, после рождения Каринки, ничего особенного. Хорошая дружная жизнь. – Черт знает что! Не разберешь этих мужиков, что им надо! – остановила сама себя в мыслях Вера. – Остается только верить, что все закончится благоприятно – успокаивала она сама себя же. Вообще, она никогда не была истеричкой и никогда не рубила с плеча, но как быть сейчас она не знала. Поэтому предпочитала затаиться и ждать. Рано или поздно решение найдется само собой. Чего попусту шашкой махать? Правда, и оставаться в иллюзиях о славной семье тоже уже не получалось. Еще немного пообщавшись и обсудивши всю эту ситуацию, девушки разъехались по домам, точнее Эля развезла подруг по их адресам, поскольку была за рулем. Она ехала и думала, как и что в ее жизни, не упускает ли она чего-то важного за этой суетой и круговертью современной жизни. Она копалась в памяти, вспоминала, как они познакомились с Женькой, как родился у них Марик, как родилась Ритка, как играли свадьбу, как ей завидовали сокурсницы, еще бы первый парень на деревне, как предупреждала ее мама: «Ой, смотри, Элька, наплачешься, эдакого красавца в мужья берешь». Но Элька отмахивалась, и, смеясь, отвечала: «Значит, судьба» и многозначительно пожимала плечами.