Почти одержавший победу сон прогнали частые, но в то же время едва различимые осторожные шаги в коридоре. Звук становился всё ближе и отчётливее, как вдруг топот прекратился и снова стал слышен только монотонный стук колёс. Несколько секунд этой идиллии были нарушены скрипом открывающейся двери соседнего купе. Наступила полнейшая тишина. Громыхание колёс полностью стихло, но поезд по – прежнему продолжал движение. Едва в голову стали забираться мысли о невозможности такого явления, как тут же были прерваны грохотом и лязгом закрывшейся двери, и продолжившимися шагами, теперь уже звучавшими гораздо громче. Пара шагов и опять уже пугающая тишина воцарилась в поезде. Дверная ручка опустилась вниз, и дверь распахнулась на всю ширину дверного проёма. В коридоре стояла молодая проводница. Она мило и слегка виновато улыбнулась, вошла в купе, аккуратно закрыв за собой дверь и села на противоположную лавку. У неё была короткая замысловатая стрижка – явно дело рук профессионала. Волосы не доставали даже до плеч. Аккуратная форма хорошо сидела, словно была сшита по заказу именно для неё. Макияжа было по минимуму – больше для приличия, чем для красоты. Повернув голову к окну и скрестив руки на столе, она обратилась ко мне:
– Скоро вам сходить. Через час будет ваша станция. Искренне надеюсь, что вам понравилось ехать нашим поездом.
Взгляд её был по – прежнему устремлён в окно, а улыбка не сходила с лица. Оно было необычайно бледным. Быть может, такой оттенок ему придавал свет луны, проникающий в окно. Она молча перевела взгляд на меня, но улыбаться не перестала. От зелёных глаз с ледяным оттенком всё внутри сжалось. Свет. Купе на доли секунды наполнилось огнём очередного фонаря, мелькнувшего в окне. Лицо проводницы, на самом деле действительно оказавшееся бледным, дёрнулось на миг и снова расплылось в доброжелательной улыбке. Она поднялась, поправила тщательно складки на юбке, приоткрыла дверь и вышла из купе. Закрывая за собой дверь, сказала:
– Когда будем подъезжать, я ещё раз зайду к вам и сообщу.
Странно… В расписании было указано иначе. Трудно было не заметить огромный лист бумаги, занявший треть пространства на двери комнаты проводников. Я посмотрел и внимательно изучил его ещё когда шёл к своему купе после посадки. Станций было немного, большая часть из них приходилась на день. Ночью числилось две стоянки: остановка на пять минут в небольшой деревушке городского типа, затем шла стоянка длиной в пятнадцать минут на вокзале опять небольшого, но уже городка. И даже крошечного сомнения не было в том, что моя остановка будет в шесть часов тридцать пять минут. Сейчас же на часах было всего несколько минут первого ночи.