Отчасти Дима был прав. За закрытыми дверями речь действительно шла о нем, но разговор принял такой оборот, который Дима никак не мог предположить даже в самых ужасных фантазиях.
Уже следующим утром Дима летел в Амстердам. В конверте, который передал ему Антонов, были билеты бизнес-класса на рейс «Аэрофлота», тысяча евро наличными и бронь в «Марриотт». Там же, к немалому удивлению Димы, лежал новый загранпаспорт на его имя с шенгенской визой на полгода.
И вчера же вечером начальница отдела кадров лично принесла ему новый трудовой договор, по которому его зарплата удваивалась. Причем эта обычно заносчивая и высокомерная женщина, которую боялись и ненавидели все в банке, явно заискивала перед ним. В общем, жизнь явно начала налаживаться.
В аэропорт его доставил водитель Антонова, он же пообещал встретить Диму по возвращении. Теперь Дима всерьез опасался, что начальнику не понравится его новый статус. Как все бывшие чекисты, Борис Иванович очень ревностно относился к субординации и статусным играм. Он приходил в бешенство, если кто-то из подчиненных не выказывал достаточного с его точки зрения почтения. Дима побаивался Бориса, и опасения ложились на благодатную почву.
Но пока все складывалось превосходно. Эх, жаль Ольга его сейчас не видит – в салоне бизнес-класса, на пороге нового, блестящего будущего.
Он хотел даже вчера позвонить ей и поделиться ошеломительными новостями. Может быть, им удастся все вернуть, ведь теперь он успешный бизнесмен и может сделать свою женщину счастливой. Потянулся за телефоном, но тот жалобно пискнул и отключился – у современных гаджетов быстро садится аккумулятор. Ну а пока доехал домой, уже забыл о своем порыве. Ольга так и не узнала, что эта его забывчивость, которую она так ненавидела, в конечном итоге спасла ей жизнь.
В Амстердаме все прошло гладко. Дима позвонил по номеру на визитке:
– Я могу поговорить с мистером Лео Пак? – начал он по-английски.
– Конечно, можете! – высокий голос на другой стороне ответил на чистом русском. Вернее, не совсем чистом – в манере говорить угадывались следы одесских интонаций. Только прошу вас, мой дорогой, называйте меня, пожалуйста, Лев Семенович. Господин Пак – это для наших зарубежных друзей! А для нас, русских, пусть будет по имени-отчеству, как в старые добрые времена.