– Ну, проверить номера, все ли в порядке. Он обычно за пять минут все обегает, а тут его уже полчаса нет, я звоню – он телефон не берет… А одна туда идти я боюсь. У меня почему-то плохое предчувствие, Алекс! – всхлипнула девушка.
– Так, ну что еще за глупости, – решительно поднялся из-за стола Смолев. – Пойдем, я сам все проверю. Уверяю тебя, тебе нечего бояться, – он успокаивающе обнял девушку за плечи и они незаметно покинули террасу.
– Куда именно он пошел? – уточнил Смолев у горничной, когда они спустились по лестнице к стойке ресепшн.
– Проверить и закрыть номера, на всякий случай, там же вещи люди сложили. У нас на острове воровство нечасто, но случается, – вздохнула Катерина. Казалось, она немного успокоилась.
– Хорошо, пошли. И ничего не бойся.
Они прошли от стойки администратора на галерею, на которой были расположены все номера для постояльцев, начали с первого номера, двигаясь постепенно к одиннадцатому.
Галерея шла по кругу: с одной стороны номера были с первого по восьмой, потом надо было спуститься по лесенке, снова подняться – и еще три номера, с девятого по одиннадцатый, находились на другой стороне галереи.
В первом номере жили Димитрос с Марией, во втором и третьем – гости, приехавшие на свадьбу, в четвертом – пожилая греческая пара с материка; пятый, шестой и седьмой были также выделены под гостей. В восьмом уже десять лет квартировала чета Файер. Здесь галерея заканчивалась тупиком.
Под восьмым номером располагалась нижняя терраса с так полюбившимся Алексу виноградом. Чуть дальше были домик старого садовника Христоса и хозяйственные постройки.
Смолев и Катерина шли, проверяя, закрыты ли двери номеров. Если дверь была не заперта, они стучали и заходили. Убедившись, что все в порядке и Костаса в номере нет – выключали свет, запирали номер и шли дальше. Катерина, осмелев, чуть задержалась в шестом номере, выключая воду, что оставили течь забывчивые гости.
Алекс почувствовал неладное, когда подходил к концу галереи.
Увидев издалека знакомую фигуру, неподвижно лежащую плашмя на полу в тупике у восьмого номера, Алекс в два прыжка оказался рядом и перевернул лежащего лицом к свету. Это был Костас. На его бледном, как мел, ни единой кровинки, лице застыло удивленное выражение. На белой футболке расплылось огромное кровавое пятно.