Решительно забрал Тасю и, сунув за пазуху, буркнул:
– Я – боец! – и посмотрел исподлобья.
Отведя взгляд, он посторонился, и я пошёл по тёмному коридору на дальний свет.
Но ещё услышал, как Профессор негромко кинул мне в спину:
– А здесь нет разницы.
Вот гад! Всё настроение испортил. Его даже не хватило уже на то, что наметил сделать на вечер – привести в порядок своё теперешнее пристанище. Всерьёз стал подумывать о том, что стоило найти себе другое место для житья-бытья, но решил окончательно определиться с этим утром. В конце концов идти отсюда толком тоже некуда – или в бараки ко всяким «Брынзам», или на этаж общежития, где ждала кого-то забытая перчатка на полке. Что так, что эдак получалось не лучше, чем тут.
Профессор же, вернувшись, сел за стол, повернувшись ко мне спиной, и зарылся в свои бумаги.
Спать лёг без ужина. Не хотелось. Только допил из термоса какао и покормил Тасю. Рюкзак тоже решил разобрать потом, поэтому лёг, попросту раздевшись, благо постельное бельё принёс чистое. Накрылся одеялом, чтобы не мешал верхний свет – четыре лампы дневного света на всю комнату – закрыл глаза и замер, вслушиваясь в себя и мир вокруг. Тело утомлённо расслаблялось, растекаясь каждой жилкой по мягкой постели. Но сознание, заиндевевшее в предчувствии кошмара, всё никак не могло отпустить контроль и позволить провалиться в сон.
Щёлкнул выключатель и погас свет. Стало темно, и лишь где-то вдалеке светилась – в углу Профессор корпел за столом в пятне света настольной лампы, шурша бумагами и терзая тетрадки авторучкой.
А сон опять начался с привычного видения, заставляющего пульс подскакивать до бешеного, а тело замирать в напряжении.
Метались передо мной картины прошлого. Тревожили, заставляя задыхаться и костенеть от ужаса. Но некуда было бежать…
И так кружило на недетской карусели воспоминаний, пока не провалило окончательно в глубокий сон без видений.
Разбудил стук.
Тук – тук – тук. Туки-туки-туки. Тук-тук-тук.
Это же морзянка! СОС!
Я проснулся мгновенно, Профессор чуть позже.
Пока я прислушивался и соображал, кто может стучать и где – акустика здания не позволяла точно определить далеко это или близко, – Профессор живо вскочил, растёр себе уши, словно выцарапывая звук, и схватился за одежду.
Я приподнялся на кровати, напряжённо готовясь к рывку, но Рашид Джиганшевич коротко махнул: