Верона. Общественное место.
Входят САМСОН и ГРЕГОРИО, слуги Капулетти, с мечами и круглыми щитами.
САМСОН:
Грегорио, клянусь, мараться мы не станем.
ГРЕГОРИО:
О, нет, ведь мы ж не рудокопы.
САМСОН:
От злости роет пусть другой окопы14, а мы – за меч.
ГРЕГОРИО:
Пока я жив, пахать не стану.
САМСОН:
Меня задень – я быстр на расправу.
ГРЕГОРИО:
Да только быстро не задеть тебя.
САМСОН:
Какой-нибудь из псов Монтекки меня заденет.
ГРЕГОРИО:
Задеть – спугнуть, быть храбрецом – стоять15. Вот почему задетый убегает.
САМСОН:
Задень меня собака из их дома, я встану. Застыну неприступною стеной я на пути у всех, кого зовут Монтекки.
ГРЕГОРИО:
Тем самым выкажешь ты слабость. Поскольку слабых припирают к стенке.
САМСОН:
Ты прав. Вот почему девиц, что нас слабее, мы припираем к стенке. А раз так, то всех людей Монтекки я со стенки сброшу, а всех его служанок к ней припру16.
ГРЕГОРИО:
Вражда затрагивает лишь хозяев наших и нас, их слуг.
САМСОН:
Без разницы. Я буду сам тираном. Прикончив слуг, возьмусь и за служанок… уж наведу я страху!
ГРЕГОРИО:
Всего лишь страху?
САМСОН:
«Страху», «траху»… как хочешь, так и понимай.
ГРЕГОРИО:
Они поймут тебя по ощущеньям.
САМСОН:
Меня им ощущать придётся, покуда я стою, а плотью, как известно, я славен плотной.