Я прижала книгу к груди. Моя мама пела в оперном театре, после рождения дочери простилась со сценой и посвятила себя ее воспитанию. А папа, доктор наук, профессор, академик, работал на оборону, занимался ракетами, точнее не скажу, служба генерала Романова была окутана ореолом тайны. Пока все сходится. Что там дальше?
Брак по настоянию матери... развод... разрыв с прошлым... Этот Вульф потрясающе точно изложил мою биографию, опираясь только на внешний вид! Кое-какие умозаключения автора показались мне странными, другие абсурдными, но выводы-то верны. Вульф, как учебник геометрии, оперирует аксиомами. Математик не станет мучиться вопросом, по какой причине прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками, он просто знает, что это утверждение верно. Вот и Вульф пишет: «Фиолетовый цвет юбки свидетельствует о желании изменить свою судьбу». Почему? Это уже за гранью понятного. Я нежно погладила книгу. Ни за что не расстанусь с уникальным произведением, оно может помочь мне в работе.
Продолжить чтение не дал стук в балконную дверь, сначала еле слышный, потом громкий. Я приблизилась к стеклянной створке и увидела Нину.
Можно было не заглядывать в волшебную книгу, чтобы понять – моя новая знакомая находится в состоянии тревоги. Вместо элегантной одежды на ней был голубой халат, лоб перехватывала тугая повязка, волосы торчали, как пакля, а на ногах красовались уютные тапочки с помпонами, только левый оказался на правой ступне, и наоборот.
– Что-то случилось? – заволновалась я, впуская даму.
– Евлампия, – зашептала Нина, – тише. Я соврала детям, что у меня мигрень разыгралась, вот они и оставили меня в покое. Но в любую минуту могут зайти проведать. Времени мало! Выслушайте меня!
Я указала на кресло.
– Устраивайтесь поудобнее.
Нина утонула в подушках.
– Соня уже сообщила вам о моем сумасшествии?
– Да, – кивнула я и осеклась, – простите.
– Ничего, – отмахнулась Нина, – отбросим церемонии, надо успеть вам все объяснить. Я на самом деле супруга Малыша и нахожусь в здравом уме и твердой памяти.
– Соня показывала мне фото отца и называла его Константином Львовичем Пронькиным, – робко сказала я. – Лысый такой дядечка в костюме с галстуком, рок-певец из него как из меня фея.
Нина обхватила плечи руками.
– А вы, глядя на меня, можете представить, что я пишу пьесы для домашних спектаклей? Причем пользуюсь ноутбуком. Внешность обманчива, и возраст не помеха ни для овладения компьютером, ни для сцены. Малыш никому не открывал своей личности. Он был гениальным музыкантом, мы познакомились случайно, очень давно, в церкви. Мой голос показался ему ангельским.