Лысая. Или бритая. Голова такой правильной, греческой формы, блестит, солнечных зайчиков пускает.
Сидит, на гуслях играет. Не голова, кочережка.
Да не, не играет, просто сидит с вызывающим видом, развалилась, ноги вытянула. Ботинки такие тяжелые, черные, где, интересно, откопала?
– Чего звонишь, контуженый, что ли? – поинтересовалась красавица.
– Ботинки где нарыла? – спросил я в ответ. – Прадедушку эксгумировала? Он у тебя тоже в гестапо? Я знал одного человека, он прах прадедушки с собой везде носил, в таком маленьком кедровом гробу.
– А ты…
Тут она вдруг замолчала и принялась меня разглядывать, будто я как раз и был тем самым дедушкой-гестаповцем, которого она откопала под покровом ночи, а потом носила в гробу и спрашивала его про урожай.
Ну и я стал ее разглядывать, хотя чего мне ее разглядывать, и так все понятно. Коллега. Я думал, меня одного перевоспитывать будут, а оказалось, нет, еще кого-то прислали.
Плохо. Мне представлялось, что я один такой негодяистый негодяй, а оказалось, что нет, есть еще люди, готовые высоко поднять флаг…
Опять коллеги, куда деваться.
– Так-так-так, – девица уперла руки в бока, но со скамейки не поднялась. – Какой неприятный сюрпризец!
– А ты мне, косматая, нравишься, – сказал я. – Тебя сюда на кухню прислали, на практику? В кулинарном лицее обучаешься? Так и знай, я люблю, чтобы жареного было побольше. И пирожки, и расстегаи. А ты студень умеешь варить?
Эта жужелица как пнет меня своим сапожищем, еле увернуться успел.
– Сам себе пирожки испекай! – злобно прошипела она. – И ко мне не приближайся даже! Рабовладелец!
И тут я вспомнил. Ну, про нее.
Ее звали Аврора. А фамилия Сон, не знаю уж, откуда такая образовалась. Романтическая фамилия, с такой книжки сочинять надо. В сентиментальном жанре. Но общественности Аврора была известна не как Сон. Она была известна как Кошмар.
Аврора Кошмар.
Аврора родилась потомственной бунтовщицей. Ее пращуры по материнской линии участвовали во всех европейских и даже мировых революциях, начиная с английской буржуазной, заканчивая японской кибернетической.
Бунтовали.
Потом, когда революции пошли на убыль, они боролись уже так, по мелочи. За права китообразных, за права зулусов, за права женщин, за права женщин-зулусов, за права енотовидных собак, за права на самоопределение полуразумных рыб с Коры.