Я должна рассказать им о мужчине, который пытался со мной поговорить, но знаю, что тогда Свонн вытащит меня из салона, и остаток вечера я проведу взаперти у себя в каюте. И сидеть там я буду до тех пор, пока Свонн не убедится, что незнакомец в дешевой шляпе не хотел мне навредить. Впрочем, я знаю, что он не опасен. Далеко не первый раз кто-то хочет, чтобы я повлияла на отца. Все папины колонисты требуют больше, чем он может им дать. Но ни для кого не секрет, что самый влиятельный человек в галактике исполняет каждый каприз своей дочери.
Свонн незачем меня прятать. Я заметила, как тот человек сгорбился, когда майор уводил его из салона: он потерял всякую надежду и больше не попытается просить у меня помощи.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лили.
Испугавшись, я поднимаю взгляд на Анну. Она до сих пор говорит о майоре Мерендсене.
– Всего лишь немного повеселилась. – Я допиваю шампанское, и Анна невольно улыбается.
Потом она не без усилия стирает улыбку с лица и смотрит на меня, сдвинув брови. Такая гримаса больше идет Свонн.
– Дядя Родерик будет недоволен, – ворчит она и садится за стол. – Какая разница, сколько медалей майор получил на поле боя? Он всего лишь сын учителя.
Сама Анна проводит больше ночей в чужих комнатах, чем в своей собственной, но когда дело касается меня, то она просто блюстительница нравов. Жуть как любопытно, что отец пообещал ей взамен за слежку за мной во время путешествия. Или чем он ей угрожал, если она откажется.
Я понимаю, что Анна просто хочет меня защитить. Уж лучше пусть за мной следит она, а не телохранители, которые не станут покрывать меня перед отцом. Только Анна знает, на что способен месье Лару, когда дело касается меня. Ей известно, что случается с мужчинами, которые на меня заглядываются. В основном это слухи, конечно. Большинству парней хватает мозгов держаться от меня подальше. Пусть Анна и читает мне нравоучения, но я рада, что она со мной.
И все же я не могу успокоиться.
– Всего один разговор, – шепчу я, – и все. Мы каждый раз будем об этом спорить?
Анна берет меня под руку и кладет голову мне на плечо. В детстве так делала я. Но мы выросли, и я стала выше.
– Я просто хочу помочь, – говорит она. – Ты же знаешь своего отца. У него есть только ты. Разве плохо, что он о тебе волнуется?