Королева первой отмерла и бросилась следом за воином ордена.
Сейчас он казался ей непоколебимой стеной, за которой можно
укрыться в случае опасности. Она, как пользовательница Дикой магии,
остро ощущала заточенные в окружающих черепах души… От того ей
становилось только страшнее.
Камила же, несмотря на ощутимое давление, наоборот взбодрилась,
живо вертя головой по сторонам, рассматривая трофеи драконоборцев.
Она, как и многие жители королевства, знала, что королевскому роду
покровительствует дракон, однако тот мало вмешивался в дела страны.
По ее мнению, ему ничего не стоило решить проблему со зверолюдьми
из-за которой ежедневно гибли люди, а королевство могло и вовсе
пасть через несколько лет. Но величественный и гордый дракон ничего
не делал. Он вообще никак не помогал… Лишь появлялся время от
времени, напоминая всем о своем существовании. Ну и пару раз
подавлял бунтующих против королевской семьи, если верить
истории.
Воительница была родом с восточной границы. Благодаря таланту
она смогла рано проявить себя и совершенствоваться во владении
оружием быстрее других, стремительно взлетев через ранги гильдии,
прямиком к Адаманту. А когда начались масштабные набеги, погибла
вся ее семья. Жили то они в простой деревне, хоть и весьма
зажиточной. Но что добрые деревянные стены против магии огня?
Вот и презирала Камила дракона. А название королевства и вовсе
считала чуть-ли не насмешкой. Ведь покровитель на протяжении всей
истории в дела практически не вмешивался.
«Если заручиться поддержкой этого ордена, отбросить зверолюдов
обратно в леса не составит проблем! Уверена, охотники на драконов
легко пустят на мясо тварей. Королева не дура, наверняка и сама все
понимает. Остается только надеяться, что она сможет
договориться.»
Жестокий Блеск с каждым шагом хмурился все больше. Мало того,
что дрянные черепушки давили на него и источали почти осязаемую
опасность, так и в тронный зал их запустили, как он понял, из самых
крайних дверей.
Помимо громадных трофеев, вершины которых терялись во тьме под
потолком, цепкий взгляд мечника замечал и неприметные дверцы, путь
через которые обещал быть явно быстрее.
Однако больше всего не нравилась мечнику иная, вполне живая
угроза, ожидавшая в двадцати метрах впереди и явно неготовая к
переговорам возлюбленная. Пусть и прибывала она сейчас не в его
любимом образе… более юном и нежном…