Оценив свои, чуть больше, чем
отрицательные, навыки взаимодействия со сложными программными
продуктами, прикинув, что можно сделать с обнаруженным, и какие
могут быть из-за этого последствия, я, почесав для разнообразия
затылок, решил, что ничего сделать не могу. Разве что удалить всё
вредное программное обеспечение или полностью отказаться от
использования кома.
Как выполнить первый пункт без
уничтожения всего остального установленного в учебном отделе
гимназического программного обеспечения я не знал. И
экспериментировать с этим не рискнул.
А осуществить второй пункт было уже
выше моих сил. Настолько я привык к тем удобствам, которые
предоставил мне ПИКом с постоянным доступом к интернету.
Так что остаётся принять во внимание
факт возможной слежки с прослушкой и жить себе дальше. В конце
концов, не настолько я важная персона, чтобы за мной постоянно
следили и слушали мои не всегда умные разговоры. Да и особых
правонарушений я не учиняю и порядок не безобразничаю. Так, шалю
иногда по мелочи. Но кто у нас без греха?
Успокоенный подобными рассуждениями
я, внимательнее проследив за зелёной шпионской линией, заметил, что
сразу после преодоления боковой границы манежа путеводная нить
перекрашивалась в яркий красный цвет, сигнализируя о повысившемся
уровне опасности для посетителей бункера.
«Раз обозвали это помещение бункером,
то и располагаться оно должно именно под землёй, быть хорошо
укрепленным и защищённым» – продолжил я думать умные мысли, вращая
в разные стороны изображение нужного мне зала, толщина стен
которого, отливающих тревожным багрянцем, внушала огромное
уважение.
Для сравнения – на той же схеме
здание спортивного манежа, находящегося непосредственно над
бункером и отделённое от него не менее толстым и, судя по всему,
бетонным полом, который одновременно являлся бункерным потолком,
могло похвастаться всего лишь жёлтым цветом. Что обусловлено,
скорее всего, возможностью получения травм во время занятий
физкультурой или проведения различных спортивных мероприятий.
Такой же желтизной отличались
цокольные помещения, в которых завхоз Иванова проводила с нами свои
технологические занятия. И это тоже понятно, так как на её парах, в
отличие от рисования, например, значительно повышен был риск
поражения электрическим током, получения ожога или элементарного
пореза ножом или каким-нибудь кухонным инструментом. Может там и
другой инструмент есть, который я просто не видел. Ведь не во все
шкафы на прошлой паре мне разрешили позаглядывать.