Задавшая вопросы наставница (пусть
будет так!) заинтересованно переводила взгляд с одной обступившей
её девушки на другую, не получая от них ни одного положительного
ответа.
– А вам, курсант Елизаров, требуется
особое приглашение? Или вам не интересна тема сегодняшнего урока?
Может, вы думаете, что вам не нужно будет сдавать зачёт по этому
предмету? – не успел я перевести дух, как неугомонная староста
принялась выполнять данное Ольге Станиславовне обещание заняться
моим воспитанием и снова сосредоточила на мне внимание всех
присутствующих в бункере дам. – Подходите поближе, не стесняйтесь.
И ни в коем случае не бойтесь. Автомат, как говорила Ольга
Станиславовна в ваше отсутствие, не выстрелит, так как не заряжен.
Извините, наставница, что перебила вас.
– Раз в год и палка стреляет. –
вылетело из моих уст, прежде чем я успел прикусить свой своевольный
язык.
И продолжил дальше, отвечая на выпад
начальствующей вредины:
– Команды «вольно» и разрешения
присоединиться к проводимому уроку, госпожа Опалова, ни от вас,
mein Führer, ни от наставницы я не получал.
И только закончив фразу, понял, что в
очередной (какой уже по счёту!) раз сделал несколько провальных
ошибок. Во-первых, допустил промах в своём поведении. Во-вторых,
вряд ли кто-то из присутствующих дам поймёт мою иронию с немецким,
а точнее нацистским, величанием моей непосредственной классной
начальницы, так как все мы в гимназии изучали английский язык. И,
в-третьих, я ненароком указал на оплошность наставницы, вольно или
невольно забывшей о моей половой принадлежности, оставившей меня
стоять по стойке «смирно» у входных дверей и не давшей никаких
указаний для дальнейших действий.
На «во-первых» я просто мысленно
вздохнул и махнул рукой. По теме «во-вторых» я оказался полностью
прав – на женских лицах при моём немецком обращении появилось
некоторое недоумение. А вот Ольга Станиславовна, не соизволившая
больше оборачиваться к своему нерадивому ученику, на укол в свой
адрес никак не отреагировала (а выражение её спины я прочитать не
смог), кроме как фразой:
– Вас, курсант Елизаров, моя команда
так же касалась. Подойти к столу.
– Есть! – ответил я, едва не вскинув
правую руку к «пустой» голове.
Но к столу с повторно уложенным на
него наставницей оружием и посторонившимися девчонками всё же
подошёл.