Помню ещё, что от сидящей напротив
меня барышни, как и я изумлённо наблюдавшей за всем этим бардаком,
вырвалось тогда: «Охренеть! Вот это у нас весёлый род!»
Только через пару десятков минут от
моих протрезвевших наконец-то исследовательниц выяснилась следующая
картина.
Озадаченные моим нестандартным
приказом, девушки сначала полностью повторили экспертизу остатков
твоего недоеденного эклера и моей недопитой клюквенной настойки,
которые не были уничтожены и благополучно дождались их в
лабораторной морозильной установке. И, так же, как исследователи до
них, получили отрицательный результат. То есть никаких неположенных
ингредиентов в этих продуктах они не нашли. Одна из них даже
рискнула допить остатки моего любимого напитка, проведя натурные
испытания на себе. Эклер, правда, доедать они не стали, а просто
выбросили, то, что в конце от него осталось.
Попросить исследовать мой организм,
как постоянного участника непонятных событий, они побоялись. И
правильно сделали. Я б им такого наисследовала! Особенно, если б
заранее знала о планируемом этими подружками эксперименте. Хотя
свою ритуальную фразу о принятии в слуги рода всё-таки повторила
для них раза три. Девчонки даже подписи ставили на разных бумажках
и ручкались со мной столько же раз.
Поскольку ни к какому ожидаемому
результату это не привело, то предметы интерьера моего кабинета,
мебель и чернильную ручку с чернилами им пришлось оставить в покое.
Они напрашивались было для увеличения достоверности на точное
повторение эксперимента с участием эклеров и клюквы на коньяке, но
я напомнила им, что это участие было всего один раз среди
значительно большего количества других принятий. Поэтому ни о какой
достоверности такого эксперимента не может быть и речи. Как мне
показалось, девчонки в тот раз ушли от меня немного
расстроенными.
Другие участники требующих
разъяснения событий, включая тебя, каждый раз были новыми, почти
никак друг с другом не связанными людьми. А некоторые и вовсе не
знакомыми ранее. Поэтому групповой сговор после некоторых колебаний
девчонками решено было отбросить в сторону, как крайне
маловероятный.
Неисследованным оставалось одно –
бумага и краски, которыми печатался текст клятвы. На этом они и
сосредоточились.
После недолгих следственных
мероприятий, проведенных в моей канцелярии, было выяснено, что
бумага для служебного пользования, в том числе и для печатания
родовой клятвы заказывается на Краснокамском комбинате «Госзнака».
И та партия этой бумаги, которая использовалась при изготовлении
используемого мною церемониального документа, была изготовлена
шестого июля сего года и отправлена в адрес заказчика, то есть моей
канцелярии, восьмого июля. Ничего эти даты тебе не напоминают?