Это было сродни оргазму для него – долгожданного, долгого, сладостного, когда уже не было ни сил, ни желания сдерживать себя, погружаясь в собственную безнаказанность так глубоко, как только было возможно…и даже еще глубже, до самого черного предела, где в глухой вязкой темноте взрывались фейерверки его желаний самых низменных и страшных!
И чем громче были крики умирающих в страшных муках людей, чем отчаяннее были стоны тех, кто пытался спастись от него – тем сильнее он становился, впитывая в себя каждую эмоцию и пожирая ее со вкусом и жадностью.
Это был его пир с самым сладким и желанным блюдом, которое в этот раз было горячим и сочным – местью!
Я не оборачивалась, чтобы увидеть это всё в его жутких глазах.
Я бежала вперед, задыхаясь и захлебываясь тем, что преследовало меня его черной тяжелой поступью, слыша за спиной крик Нила, который становился все тише и тише:
- Не верь ему, Мишка! Не слушай, что он говорит! Ты - его добыча и способ отомстить! Он знает всё, что ты чувствуешь, и будет использовать это против тебя! Отец найдет тебя и спасет, просто продержись эти пару дней!..
Я бежала так, как еще никогда не делала этого в своей жизни, задыхаясь от слез и отчетливого понимания того, что в этой мясорубке стараниями Объекта номер семнадцать не выживет никто. Даже Нил…
Я бежала, не позволяя себе обернуться и на секунду, даже если иногда мне казалось, что выстрелы становятся ближе ко мне, как и разъяренные крики, которые прекращались так же резко, как начинались, отчего мои ладони становились холодными и влажными.
Даже если за мной кто-то пытался бежать, ни один из преследователей не догнал.
…вероятней всего и не выжил.
Падая в рыхлую лесную землю, на камни или ветки, я не чувствовала ни боли, ни ран, ни крови – ничего кроме полыхающих легких, воздух в которых словно горел, прожигая грудную клетку насквозь и отбирая всё больше и больше моих сил.
Но я подскакивала снова, чтобы устремиться вперед, каждую секунду прикасаясь окровавленной ладонью к карману, в котором было мое спасение.
Вернее лишь тонкая и хрупкая надежда на нее, но сейчас мне было достаточно и этого.
Мне казалось, что я бегу целую вечность, выжимая легкие насухо, и с ужасом прислушиваясь к звукам леса, боясь понять, что он идет следом за мной, пока не повалилась в очередной раз мох, распластавшись на нем и чувствуя, что я больше не могу…