– Как ты это делаешь? – Я боролась с сильнейшим желанием коснуться его лица.
– Обыкновенное внушение, – недовольно пробормотал Макс. – Милиционеры и учителя лучше всего поддаются гипнозу.
– Ты аферист, да? – Истина оказалась банальной. – Ты обманываешь людей?
Я говорила, а сама не верила своим словам. Нет, нет, этого не может быть. Он слишком хорош, чтобы оказаться простым бандитом.
– Окружающий мир не всегда такой, каким кажется. – Макс не шевелился, не пытался меня удержать. Оно и верно – на скорости, которую он опять развил, выйти было бы проблематично. – Человек сам обманывает себя, даже не надо прикладывать никаких усилий.
– Значит, мне все только кажется? – Я обвела взглядом салон машины. – И милиционер мне тоже показался?
– На тебя никакой гипноз не действует, – буркнул Макс, гораздо внимательней, чем раньше, глядя на дорогу.
Приятно слышать. Но вопрос я все-таки задала:
– А ты уже пробовал?
Может, ничего этого нет? Может, я сижу на конюшне, пью чай и никуда не еду?
– И не буду, – отрезал Макс.
Скрипнули тормоза, машина неожиданно остановилась, я сильно качнулась вперед, но крепкая рука задержала меня за плечо. Всего секунда, и Макс отдернул руку, словно прикосновение его обожгло. Я же почувствовала только, что хватка у него железная. Теперь я понимаю дзюдоистов. Если в бою ты встречаешься с бетонной конструкцией, то лучше всего бежать и никогда о своем поражении не вспоминать. То-то Синицын делает вид, что ничего не было.
Наверное, я уже давно улыбалась, но только сейчас это почувствовала, потому что щеки у меня побаливали. Рядом со мной был самый сильный, самый красивый человек на свете. Самый лучший. Полный загадок.
– Маша, ты очень сильная. И я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.
– Ты о чем?
Машина остановилась около реки. За ней полого к горизонту поднималось бурое поле, заканчивающееся деревьями далекого леса, на макушки которого было нанизано тяжелое небо. Мимо проносились редкие машины. А я продолжала улыбаться, чувствуя себя вознагражденной за все волнения недели. Мы были вместе. Мы были одни. И мне все равно, что он там такое говорил.
Макс с силой сжал руку, которой только что меня касался, в кулак. Затрещала, растягиваясь, кожа перчатки.
– Я, наверное, что-то неправильно говорю. – В мою сторону Макс не поворачивался, смотрел перед собой, сжав губы. – Надо было… Не так… Ты можешь хотя бы в ближайшее время быть осторожней? И… и не ходить туда, где опасно?