«Может, рак желудка?
Или что-то с поджелудочной?»
Язва представлялась в такой компании меньшим из зол.
Даже желанной.
«Рак желудка, кажется, неизлечим…»
Она представила себя после курса химиотерапии.
«Неужели вот так это и происходит, без какого-либо предупреждения?
А может, это и было последнее?»
Она прошла в комнату и осторожно, стараясь не делать резких движений, прилегла на диван.
«Что я хотела сделать перед смертью?»
21:06
«Я схожу с ума…
Безумие по Эйнштейну – выполнение одних и тех же операций, ожидание разных результатов. А как насчет полуторачасового размышления над одним и тем же вопросом и отсутствие каких-либо выводов? Вероятно, это определение депрессии.
Или отсутствия логики.
Депрессии, вызванной отсутствием логики.
Отсутствие логики ведет к непониманию причин явлений.
Значит депрессия является следствием этого непонимания.
Но если это я поняла, значит логика у меня отсутствует не полностью.
А значит депрессия…
Господи, да заткнешься ты наконец?!»
Она перевернулась на другой бок и слабо выругалась из-за очередного приступа боли, начавшей, как ей казалось, утихать.
Боль обостряет восприятие действительности. Девушка осмотрелась – квартира тонула во мраке. Немногочисленные предметы мебели отбрасывали в сторону длинные тени. Пластиковое окно не пропускало городской шум. И также предусмотрительно не выпускало. Темно и тихо, как в гробу. А она – лежащий в нем красивый трупик.
«Может, это и к лучшему, если все закончится быстрее. Без лишней тягомотины. Сколько раз ты сама об этом думала? Вот за тебя и решили. Видно, не себе одной ты уже опротивела.
Столько упущенных возможностей…
И в то же время ни одной.
Что я могла сделать?
Стать любовницей какого-нибудь профессора? Продвинуться с его помощью по карьерной лестнице?»
Была такая возможность. Но также у нее было обостренное чувство брезгливости, граничившее с патологией, которое заставляло ее тело расценивать любое прикосновение к себе в качестве удара и реагировать соответственно.
«Что ж, можно было обойтись вербальными контактами. Надо было только преданно смотреть им в глаза, пока они несут всякую ахинею, и смеяться над их глупыми шутками. Затем, через несколько лет, встать за кафедру и продолжить эту славную традицию…
Или устроиться в газету и писать трогательные и душещипательные очерки о неземной любви, героических актах самопожертвования, достижениях нашей передовой науки и прочей пользующейся спросом чуши. Пополнить ряды посредственности».