– Когда жизнь показалась вам неумолимой? – спросил Льюис. – Когда ушел ваш первый муж?
– О Господи, конечно, нет. Наоборот, тогда я почувствовала скорее облегчение. Только представьте себе: абстрактная живопись с утра до ночи! Ужасно утомляет. А вот когда ушел Фрэнк… Тогда – да, тогда я была как раненый зверь.
– Кто такой Фрэнк? Ваш второй муж?
– Да, второй. В нем не было ничего особенного, но столько жизнелюбия, нежности, счастья…
– Он бросил вас?
– В него влюбилась Луэлла Шримп.
Льюис вопросительно поднял брови.
– Только не говорите, что вы никогда не слышали о такой актрисе – Луэлла Шримп.
Он неопределенно хмыкнул. Я была возмущена, однако не стала настаивать.
– Ну, в общем, Фрэнку это страшно польстило, он был в упоении и оставил меня, чтобы на ней жениться. Тогда-то мне, как Мари д'Агуль, показалось, что это никогда не пройдет. Я так думала больше года. Вы удивлены?
– Нет. А что было дальше?
– Два года спустя Луэлла влюбилась в другого, а Фрэнка бросила. Он снял три неудачных фильма и начал пить. Все. Точка…
Мы помолчали. Льюис слегка застонал и попытался встать. Я встревожилась.
– Вам плохо?
– Болит. Такое впечатление, что никогда не смогу ходить.
Я представила себе, как он остается калекой на всю жизнь у меня. Забавно, однако такая перспектива не показалась мне ни нелепой, ни неприятной. Должно быть, я дожила до возраста, когда человеку пора взвалить на себя какую-нибудь ношу. Ну что ж, я бы справилась. Несла бы ее долго и упорно.
– Тогда вы останетесь жить здесь, – ответила я весело. – А когда у вас выпадут все зубы, я буду варить вам каши.
– Почему у меня выпадут зубы?
– Говорят, так бывает, когда больные долго лежат. По-моему, это парадокс. Понятнее, если б они выпадали у тех, кто стоит, – под действием силы тяжести. Так ведь нет.
Он искоса посмотрел на меня, почти как Пол, но не так сурово.
– Какая вы странная, – произнес он. – Мне невозможно расстаться с вами.
Он прикрыл веки и бесцветным голосом попросил почитать стихи. Я пошла поискать что-нибудь по его вкусу. Это стало уже традицией. Тихо и нежно, чтобы не потревожить и не разбудить, я читала стихи Лорки об Уолте Уитмене:
Есть пляжи на небе, где от повседневности
можно укрыться,
и бренные есть, кого на заре
не заставишь вернуться…