Алексей остановился. Федор сначала не мог понять, куда ему следовало глядеть, потом увидел. Шагах в десяти по левую руку серая шкура болота вдруг треснула, разошлась в стороны, выставляя напоказ жидкое нутро буро-зеленого цвета. Над трещиной медленно, словно через силу, рос белесый пузырь. Достигнув полусажени в поперечнике, пузырь лопнул. Запахло серой и еще чем-то незнакомым, но гораздо более вонючим. Нерон испуганно заржал и замотал головой, пытаясь вырваться и убежать. Шалишь. Кое-как успокоив животное, Федор спросил:
– Что это было?
– Газ болотный, – пояснил Алексей. Его конь, в отличие от Нерона, стоял спокойно, видимо, привык к подобным явлениям. – Там, внутри, газам тесно, вот они наружу и рвутся. Как увидишь такой пузырь, знай – трясина.
– Ядовитый? – От гадкого запаха слезились глаза.
– Да вроде нет, хотя кто знает. Крестьяне полагают, будто там, под землей, ведьмы зелья дурные варят, а пузыри эти – с зелий тех дым.
– Куда мы идем?
– В Воронино. Тут рядом. Тоже, между прочим, ваша вотчина. Всего деревень три, небольшие, небогатые, но какие уж есть. Эта ближе всех. Если пешком идти, нужную тропу зная, то совсем быстро обернуться можно. Элге через день бегает.
– Одна? – удивился Федор. Он еще мог придумать объяснение столь частым визитам, но факт, что молодая девица «бегает» в деревню одна, без сопровождения – а Луковский не видел в доме никого, кто мог бы сопровождать Элге, – осмыслению не поддавался. И ее брат так спокойно об этом говорит!
– Ей так сподручнее.
– А Эльжбета Францевна разве не запрещает?
– Запрещает, конечно, да только за ней разве уследишь. Элге у нас птица дикая, вольная.
– Они с сестрой совсем не похожи друг на друга.
– Не родные потому что, – отозвался Алексей.
Тропинка вилась узкой девичьей лентой, потерянной среди зарослей сухой осоки и белого мха. Федор начал уставать, но признаваться и уж тем более просить об отдыхе не собирался. У него еще раньше появилось подозрение, что Алексей выбрал эту дорогу специально, желая продемонстрировать заезжему гостю, насколько тот слаб и неприспособлен к жизни на болотах.
– Ядвига – родная дочь Эльжбеты Францевны, а Элге – воспитанница, ее матушка у цыган выкупила и растила вместе с Ядей.
– А вы? – Вопрос был крайне неприличен, но вполне соответствовал и месту, и характеру Алексея.