Когда возникла необходимость свериться с каталогом, Мейер достал из своей торбы рулон, перевязанный лентой. Листы оказались каталогом; убористое еврейское письмо содержало свидетельства о том, кто и когда купил ту или иную монету. Какое-то время парень сосредоточенно изучал надписи, а затем, по-птичьему склонив голову набок, взглянул на Джейми.
– Месье, сведения, которые я предоставляю вам, строго конфиденциальны. По этой причине я не имею права сообщать вам, кто именно купил монету. Но я могу сказать, что это за вещь и когда она была продана, если вас это устроит.
Помолчав, он произнес:
– То, что я услышал, заставляет меня предположить, что в виденной вами коллекции было около шести золотых рода Кальпурниев. Я также уверен в том, что вы видели три драхмы, две монеты, на которых изображен профиль Гелиогабала[3], а одна из них содержит к тому же и изображение Александра. Мы продали эти монеты – или монеты, подобные этим, – в тысяча семьсот сорок пятом году.
Мейер умолк и задумался.
– По моему обыкновению и в силу вышеуказанных причин я не предоставляю других сведений тем, кто хочет что-либо узнать о покупателях монет. Но этот случай особый, поскольку покупателя нет в живых уже несколько лет. Думаю, что я могу…
Мейер вскинул плечо и решительно проговорил:
– Их купил англичанин, Кларенс Мэрилбоун, герцог Сандрингем.
– Герцог Сандрингем! – вырвалось у меня.
Парень выжидающе взглянул на меня, но я молчала. Лицо Джейми тоже было непроницаемо: вежливый интерес, но не более.
– Именно, мадам, герцог Сандрингем. Нам стало известно о его смерти, поскольку его обширной коллекцией монет теперь владеет наш род: наследники герцога в тысяча семьсот сорок шестом году продали ее моему дяде, о чем есть соответствующая запись в этом каталоге.
Говоря последние слова, меняла взял бумагу за уголок, приподнял ее, словно демонстрируя ценность каталога, и отпустил. Тот с негромким стуком упал на стол.
Мне было известно о смерти герцога, ведь Мурта, крестный Джейми, темной мартовской ночью убил его. Это произошло в тысяча семьсот сорок шестом году, еще до Каллодена. Когда я видела глаза Сандрингема в последний раз, они выражали крайнюю степень удивления.
Мейер наблюдал за нами.
– Еще я должен сообщить, что не помню тетрадрахм из коллекции. Очевидно, когда дядя приобрел монеты, их там не было.