– Что писать? – Спросил Салтанов.
– Я, такой-то, такой-то, срубил две ели, номер тринадцать и семьнадцать, возле гастронома, по улице Т… – диктовал капитан, поглядывая на писанину задержанного. – Вот здесь дата и подпись. Ты наверно не знал, но за спил голубой ели в черте города наступает уголовная ответственность и лишение свободы до трех лет. Теперь вали отсюда, скоро, надеюсь, встретимся, а шапка пока у нас полежит.
Капитан вырвал из рук Артема бумагу и спрятал в железный сейф.
– Свободен! Что расселся? Чеши отсюда! – Сказал начальник, торжествуя, и позвал своего помощника.
Земля уходила из-под ног. Сильная боль в спине и пояснице беспокоили Салтанова, конечности рук онемели. Но выйдя на улицу, мороз, в некоторой мере послужил анестезией, существенно ослабил чувствительность, боль утихла. Хромая, он кое-как добрел до дома. Мама и сестра уже спали. Свалившись в постель, попытался уснуть, но рваный сон из-за травм и психологического расстройства не давал в полной мере расслабиться, мысли о завтрашнем дне усиливали тревогу.
– Привет Филя. Есть дело.
На часах было 6.00.
– Тема, ты бы ещё в пять утра разбудил, – бухтя и прилизывая руками растрепанные волосы, недовольно начал друг детства. – Что случилось?
– Да, вот какое дело… – Описал вкратце, ситуацию Артем.
– Надо бы с отцом поговорить, он знает эту публику, посоветует, что и как, не зря срок мотал. Рассказывал как-то, после очередного стакана водки, что когда Сталин умер, то все зеки на зоне плакали. У него и татуировка вождя на груди, ближе к сердцу. Зайди после обеда, как проснется, я поговорю с ним.
До полудня день тянулся долго, как никогда. Артем не находил места, маялся, мысли путались в голове, хотелось побыстрее поговорить с дядей Витей и уладить конфликт.
– Заходи, присаживайся. Ну, и попал ты Тема, мне сын все рассказал, – говорил дядя Витя с помятым, усеянным шрамами лицом; голова от тяжести слегка провисала, он был в семейных трусах до колен, из-под кожи выпирали ребра, сутулость скрючила его постаревший образ, портрет вождя на груди дополняли купола церквей. – Шапку зажал? Жадность фраера сгубила!
– Согласен, сгубила, не буду спорить, только как теперь быть? Что посоветуете?
– Выручать тебя надо, а что тут посоветуешь? Пойдем к этому участковому, говорят сука редкая и фамилия у него, это же надо – Злобный, неспроста люди говорят: – «Бог шельму метит».