- Я слышала, что даже собственный отец презирает Вико, -
торопливо произнесла я первое, что взбрело в голову.
- Да, Раггиро Брана очень любил свою жену. Она была дивно хороша
собой, но рождение третьего сына подкосило ее здоровье, так что
появление на свет четвертого окончательно погубило эту достойную
даму. Раггиро тяжело переживал ее смерть, а Викензо, к тому же, не
проявил никаких качеств, которые в глазах отца могли бы стоить
потери жены. Учеба ему не давалась, оружие в руках он держать так и
не научился, абсолютное ничтожество, погрязшее в разврате...
Эти слова эхом отзывались у меня в душе. Про меня можно было
сказать почти то же самое - по крайней мере, именно ничтожеством я
выглядела в глазах своего собственного отца. Снова перед глазами у
меня возникло помятое лицо Вико Брана, насмехающегося надо мной под
одобрительные возгласы таких же потрепанных дружков, и я, вопреки
всем доводам рассудка, ощутила жалость.
К счастью, господин Ремо решил, что история семейства Брана,
изобилующая вульгарными эпизодами, - не самая подходящая тема для
беседы с дамой, и перевел разговор на мое прошлое времен жизни в
Венте. То была скользкая тема; я не знала точно, насколько
откровенен был с господином Ремо мой отец, и опасалась упоминать о
своем замужестве. Учитывая то, что кроме брака и вдовства, в моей
жизни не случилось ровным счетом ничего примечательного, я
употребила все свои , чтобы сочинить достаточно развернутые и
безопасные ответы на вопросы господина Альмасио и даже выбилась из
сил, описывая в подробностях тетушку Ило.
Впрочем, беседа наша велась непозволительно живо, и я несколько
раз заметила, как на нас косились прохожие, не привыкшие видеть
знатных особ за столь вольным времяпрепровождением. Ремо, к тому
же, многие знали в лицо, и появление его на улицах города само по
себе было делом удивительным - господа высокого ранга передвигались
по городу либо в носилках, либо в экипажах, но уж никак не
пешком.
В храме мы пробыли недолго. Я совершила все полагающиеся обряды,
потом некоторое время делала вид, что усердно молюсь, и незаметно
рассматривала господина Ремо, занявшего скамью неподалеку. "Быть
может, тетушка Ило была права, когда говорила о пользе разницы в
возрасте между супругами. Ему, должно быть, сорок с небольшим лет,
и он вскоре станет влиятельнейшим человеком в Иллирии. Как хорош
его профиль!.." - эти мысли были совершенно неподходящими для
храма, но во мне крепла волнующая убежденность, что господин Ремо
во время службы тоже размышлял вовсе не о спасении души.