Кейт понимала, что это словечко как-то чересчур ей полюбилось, однако оно невероятно подходило почти ко всему, что ее сейчас окружало, что с ней в эти дни происходило. По просьбе Белого дома Хозяйки «Chez Ninon» теперь «импортировали» из Парижа дизайнерские вещи Юбера де Живанши. И в обязанности Кейт входило сперва удалить ярлык Живанши – вместо него она вшивала ярлычок «Chez Ninon», – а потом убедить Мейв несколько изменить модель в соответствии со вкусами Кассини: тут пришить бант, там сделать дополнительную вытачку. Затем всю эту, слегка измененную одежду отправляли Супруге П. То же самое она делала и с вещами от Нины Риччи, Диора и прочих знаменитых дизайнеров. В «Chez Ninon» поступало и видоизменялось такое пугающее количество французской одежды, что Кейт начинала задумываться, не грозит ли опасность ее бессмертной душе. Но отец Джон сказал, что волноваться не стоит. «Обманывать, конечно, нехорошо, но это отнюдь не Заповедь», – завершил он их разговор и на всякий случай велел дважды прочесть «Аве, Мария». И вот теперь, когда снова возник вопрос о подделке и это касалось самой Шанель, Кейт легко могла себе представить, сколько «Аве, Мария» и «Отче наш» ей нужно будет прочесть, чтобы искупить очередной «творческий подвиг». Впрочем, думать об этом ей совсем не хотелось.
После выборов примерки нарядов для Первой леди превратились в кошмар. Пресса почти каждый день торчала у дверей «Chez Ninon» с утра до вечера в надежде поймать Супругу П. во время ее приезда или отъезда. Это была бесплодная затея – как только кампания закончилась, она практически перестала туда приходить. Но натиск прессы не ослабевал, и Хозяйки приобрели манекен, который издали удивительно напоминал Первую леди. Мисс Софи сообщила всем, что это швейный манекен, сделанный индивидуально для одной важной клиентки, настолько важной, что даже имя ее нельзя произносить вслух, и теперь этой даме больше вообще не нужно приходить на примерки.
Но мисс Софи никто не поверил.
Даже теперь, через столько месяцев, если Супруге П. было абсолютно необходимо приехать в «Chez Ninon», что случалось крайне редко, то сотрудники секретной службы довозили ее только до собора Святого Патрика, и она, нацепив шляпу с вуалью, которую обычно надевала в церковь, ныряла в собор, проходила через святилище и спускалась в катакомбы. Там, в присутствии святых покойников – в том числе всех архиепископов Нью-Йорка, – она снимала шляпку, надевала платок, темные очки и бежала в ателье, а за ней по пятам следовали сотрудники секретной службы.