Изредка мне перепадали крохи внимания и фраз, вот как сегодня, например.
Двадцатый день со дня рождения – тот самый день, когда молодых вампиров впервые представляют ко двору. Сегодня все поздравляют Мунлайт и собираются на королевский бал, который чудесным образом совпал с нашим Днём Рождения.
Меня поздравить естественно забыли или просто посчитали ненужной тратой времени и слов, что более походило на правду.
Мать продолжала восхищаться своей наследницей, совершенно позабыв о моём существовании.
Постояв ещё немного в сторонке и не в силах и дальше наблюдать за вопиющей несправедливостью, я отправилась в свои покои. Войдя в гостиную, подошла к массивному зеркалу во весь рост. Казалось бы, за столько лет должна привыкнуть к подобному отношению к себе, но…
— И чем я хуже Мунлайт? — задала вопрос своему отражению, вглядываясь в правильные черты лица и блестящие распущенные волосы цвета вороного крыла.
Я считала, что выросла гораздо привлекательней старшей сестры. Чёрные, как сама ночь, глаза поражали даже меня, своей глубиной. Высокая грудь, тонкая талия, плавный изгиб бёдер…Всё во внешности было ладно и статно, лишь один существенный недостаток портил впечатление. Отсутствие вампирской сущности сделало меня уродом в глазах высокородных.
— Ненавижу! Как же я ненавижу… — хриплый шёпот вырвался из груди. Его наполняли отчаянье, боль, разочарование и обвинение. Сложно сказать, для кого предназначались эти слова, может, самой себе, может, вампирам или даже всему несправедливому миру.
Отойдя от зеркала, практически упала на софу и, уткнувшись лицом в декоративные подушки, зарыдала в голос.
Осторожный стук в дверь вырвал меня из лап тревожного сна, в который я незаметно провалилась, обессилев от слёз.
— Войдите, — приподнявшись, я посмотрела в окно.
На улице давно стемнело. Сейчас всё семейство развлекается на балу, а Мунлайт купается во всеобщем внимании и получает поздравления с подарками. Возможно, сам Повелитель или принц пригласят её на танец…
Приступ гнева, вперемешку с обидой и завистью, вспыхнул в душе с новой силой, заставив сжать кулаки, до боли врезаясь ногтями в нежную кожу ладоней.
— Госпожа, — в комнату тихо вошла служанка, — простите, что беспокою вас, но вы весь день ничего не ели… и я осмелилась принести вам ужин, — человечка в сером платье с закрытым наглухо воротником согнулась в поклоне.