– Боюсь, что какао перед камином и ночной шопинг – не совсем мой стиль, – фыркнул Сэм. – Я знаю, что ты выставила свою любимую ферму на продажу. И я здесь присутствую в качестве потенциального покупателя.
– Ты? – Ханна услышала недоверие в собственном голосе и заметила, как Сэм непроизвольно напрягся от ее тона.
Тем не менее она была в шоке. Сэм собирается купить Рождественскую елочную ферму? Эта новость отвлекла ее от боли в руке, вызванной обмотанной вокруг запястья веревкой, за которую она держала пони. И сейчас, глядя на Сэма, она увидела, что мужчина, стоящий в данную минуту перед ней, совсем не похож на того парня, которого она когда-то знала.
На плечах расстегнутой куртки Сэма лежали пушистые снежинки. В этой местности такую одежду не носят: щегольской клетчатый шарф был небрежно наброшен на шею под воротником его длинной куртки из темной кожи.
Поддавшись внезапному порыву приехать на ферму, Ханна не позаботилась о надлежащей для этой местности одежде и теперь стояла перед этим привлекательным мужчиной в огромной отцовской парке и ботинках, годами валявшихся у задней двери дома.
Не по ее ли вине сердце еще нестарого отца не выдержало огромной нагрузки? Сердце, которое она разбила. Эта мысль не давала Ханне покоя. Ее жизнь в городе была такой насыщенной, такой занятой. Может быть, именно поэтому даже сейчас она заполняла все свое свободное время работой.
Чувство вины, от которого она так долго бежала, обволокло ее, словно облако, стоило ей открыть дверь фермы. Проще было сосредоточиться на Сэме Чисхолме, чем на вине, которая терзала ее все шесть лет, что она не переступала порога дома, в котором провела детство.
Сэм выглядел респектабельным мужчиной с хорошим вкусом, от него веяло богатством и властью. Мускулистая, подтянутая фигура угадывалась даже под очертаниями свободного покроя куртки. Волосы цвета воронова крыла были стильно подстрижены, гладко выбритое лицо привлекало своей мужественностью и правильными чертами: широко посаженные глаза, прямой нос, волевой подбородок с едва заметной ямочкой.
Но под этим поверхностным ощущением силы и власти таилось нечто совсем иное – плутоватый шарм разбойника или пирата. Казалось, маленькие чертики плясали в глубине его темных, почти черных глаз.
– Ты считаешь меня неподходящим покупателем для своей фермы? – напряженным голосом спросил он, буравя Ханну своими темными глазами.