Я перешла улицу и наконец увидела магазинчик Пита. Войдя в маленький супермаркет, я взяла тележку и принялась бродить от одной стойки с товарами к другой. Примерно через полчаса продавец с седой бородкой уже упаковывал пакет молока, яблоки, бананы, хлеб, головку сыра чеддер, яйца, морковь, пять упаковок замороженных овощей, две куриные грудки, упаковку базилика, головку чеснока, пачку спагетти и бутылку белого вина. Когда я расплачивалась кредиткой, то заметила, что он улыбается мне.
– Недавно приехали? – спросил он.
– Да, – ответила я. Я чувствовала себя так, словно на моей спине прилеплен знак, на котором крупными буквами написано: РАЗВЕ НЕ ВИДИТЕ – Я НЕ МЕСТНАЯ!
– Остановились в плавучем домике?
Я кивнула.
– На каком причале?
– На Лодочной улице, – ответила я.
– А, на Лодочной, – продолжал он, поднимая бровь. – Это одна из моих любимых. Знаете, у нее своя история.
– Правда? – спросила я, принимая из его рук чек.
Он склонился ко мне, словно хотел поведать какую-то тайну, не предназначенную для чужих ушей.
– Давным-давно там пропала одна леди. Просто исчезла однажды ночью. Полиции так и не удалось установить, что же с ней все-таки случилось. И, если хотите знать, обитатели Лодочной улицы не слишком помогали в расследовании.
Стоящая позади меня женщина с наполненной до краев тележкой многозначительно закашляла.
– Что ж, – произнесла я. – Благодарю вас, мне пора…
– А в каком плавучем домике вы остановились? – спросил продавец, передавая мне два бумажных пакета с продуктами.
– В последнем на этом причале, – ответила я.
Его глаза расширились.
– Так она там и жила.
* * *
Было уже девять вечера, и к этому времени я должна была бы устать, но почему-то чувствовала себя совершенно бодрой. Меня охватило беспокойство – похоже, вернулась бессонница. Я натянула легинсы и ночную рубашку и вышла на палубу. Было тепло, что, как я слышала, редко бывает в Сиэтле в июне. Солнце садилось, и над моей головой висели темные облака, словно ждали, когда солнце спрячется за горизонтом, чтобы окутать все небо и завладеть ночным городом. Я вдруг вспомнила, что где-то на полке видела банку какао, направилась на кухню, вскипятила в миске немного молока и насыпала туда щедрую порцию шоколадного порошка. Я закрыла глаза и снова увидела ее лицо – лицо моей малышки.