Ващук опустил оружие, поднявшийся вслед за ним Фокин сделал то же самое.
Табурет лежал перевернутым под человеком, висящем на веревке, прикрепленной к поперечной балке. Человек слабо раскачивался, веревка тихо поскрипывала, и именно этот звук услышал Ващук из-за спины.
Включив фонарик, Фокин приблизился к повесившемуся и осветил его лицо.
– Отец Никитий… Сделал это совсем недавно… За пару минут до того, как мы вошли…
Ващук наклонился и поднял с пола немного помятый лист бумаги, и в этот момент снизу раздался голос эксперта:
– Лейтенант, отпечатки с ножа и отпечатки с письменного стола здесь идентичны.
– Поднимитесь сюда! – сказал Ващук рассматривая лист.
Помят он был потому, что руки, бравшего его до этого, дрожали. Писавший слишком сильно давил на карандаш и дважды ломал стержень. Буквы прыгали и лезли одна на другую или не соединялись вообще.
Ващук трижды перечитал несколько строк, оставленные ушедшим из жизни священником:
«Я боюсь!!!
Боюсь самого себя и боюсь Господа нашего! Он приказал мне сделать это, и я сделал, а потом прозрел… Теперь я не верю ни ему, ни себе, никому. Я не могу так жить!
Дьявол сошел на землю и омрачил мой рассудок!
Я убил от имени Господа!
Что будет с вами?
Отец Никитий.
Убийца!!!»
Выскочив на дорогу, мопеды резко остановились, при этом их занесло, и задние колеса оставили на асфальте темные следы. Добавляя газ на холостом ходу, чтобы двигатель ревел, разрывая тишину натужным рокотом, Кочерга восседал в седле своего стального коня и осматривался вокруг. Направо дорога шла к холму, где стоял дом этого хромого, и где сейчас жил Ковалев; налево она вела к Лисьему озеру, где вряд ли можно найти нужного им сейчас красавчика. Но Кочерга всё-таки оглянулся. И увидел что-то красное, мелькнувшее вдалеке. Это что-то скрылось за деревьями и показалось вновь.
Ярко-красный «вольво» Андрея Ковалева, направляющийся по дороге в сторону Лисьего озера, – что еще может быть лучше?
Издав боевой клич, оба парня рванули с места, оставив позади облачко дыма.
Они мчались по дороге, захваченные радостным ощущением погони, преследования и скорой расправы.
– Эй, поехали через холм! – проорал Болт, чтобы перекричать рокот двигателей.
Они свернули на узкую тропинку, круто поднимающуюся по склону холма. Кроме того, что она была крутой и узкой, ее еще пересекало множество корней, делая опасной даже для пешехода, не говоря уже о мотоциклисте.