- Похоже теперь мы оба в бегах. Наши считают, что ты как-то замешан в истории с этим галиафянином. Хотя можешь сдаться и попробовать все объяснить шефу, он мужик понятливый, во всем разберется. Я бы тебе этот выход порекомендовал.
- А ты?
- А мне надо разобраться, кто мне такой подарок подложил, ну и по возможности ответить тем же.
- Тогда я с тобой, - сказал, как отрезал Балу.
Машину Балу мы бросили в нескольких километрах от моего дома, добрались на попутке до гаража, где стояла моя заначка на черный день. Водила попался на редкость разговорчивый. Балу взял удар на себя. Меня болтать не тянуло. Голова раскалывалась от боли. Я еще от предыдущих приключений не отошел, а тут пришлось сначала со своими сражаться, потом с наемниками голиафян отношения выяснять. Слишком много для одного дня.
Водила был переполнен тревогами и впечатлениями. Он переживал по поводу очередной гражданской войны на Украине, где у него жили родственники. Раньше они были не разлей вода, все отпуска и каникулы детей вместе проводили, теперь же в одночасье стали врагами. Причем водила заверял, что ему положить на политику, а вот родственники обвиняли его во всех смертных грехах. Его это сильно напрягало.
Балу ему сочувствовал. Балу его поддерживал. Тут же сочинил своих родственников на Украине, и они стали шумно делиться мнениями, обсуждать политическую ситуацию, советовать друг другу, как быть дальше.
Я слушал их вполуха. Сам же думал о своем. С чего начать расследование. Тут было, о чем подумать. Единственная оставшаяся зацепка — это гном Сигурд, но соваться сейчас в «Подгорного мастера» слишком рано. Сейчас там кроме пройдох, да утренних пьяниц, заглянувших снять похмельный синдром, никого нет. Надо дождаться вечера, а там уж идти на свидание. Только вот как с этим Сигурдом разговаривать. Гномы сами по себе народ сварливый, да колючий, а про этого Сигурда такие байки ходят, что заслушаешься. К нему без хорошей поддержки бесполезно идти.
И тут у меня родилась хорошая идея. Безумная, правда все что сейчас происходило со мной напоминало безумный аттракцион, но она могла выгореть. Если я не смогу расколоть крепкий орешек, надо найти того, кто это сможет, а у меня была такая кандидатура на примете. Правда, в последний раз, когда мы разговаривали, Кибур обещал меня убить, разорвать на части, скормить диким буйволам, отдать на съедение драконам и прочее, прочее, прочее. Мы тогда были изрядно навеселе, и только-только выбрались из одной очень опасной заварушки, в которую угодили по мнению Кибура из-за меня, я же считал из-за него. Правда же лежала где-то посередине.