Пример тому – братья Чернышевы. В связи с одним из них, Андреем, ее подозревают, подвергают допросам, но, так и не добившись признания, начинают обвинять в близости со вторым братом, Захаром. Она упорно утверждает, что отношения с Чернышевыми – невинная дружба. Они столь же упорно это подтверждают. Ей не верят. Не верят современники. Это понятно: нравы при дворе Елизаветы Петровны весьма свободные, трудно представить, чтобы молодая женщина, которую игнорирует муж, обошлась без любовника.
Не верят и те, кто тщательно изучал ее жизнь (почему-то с особым пристрастием – интимную, а не жизнь души, не взгляды, даже не дела) в течение двух веков, прошедших после ее смерти. Почему не верят – понять затруднительно. Одно дело, если бы она была вообще склонна скрывать свои увлечения. Но ведь она вполне откровенно рассказывает о романах и с Салтыковым, и с Понятовским (пока речь только о любовниках, а не о фаворитах, отношения с которыми она не только не скрывала, но подчеркнуто демонстрировала). Почему же ее вдруг одолевает стыдливая скрытность, когда дело касается Чернышевых? Я убеждена: она говорила правду. В то время, когда она флиртовала с братьями (да, флиртовала, кокетничала и этого-то не скрывала), она еще не была готова к физической измене мужу. Она вообще в интимных отношениях еще ничего не понимала.
Более того, она заверяла: «Если бы великий князь пожелал быть любимым, то относительно меня это вовсе было нетрудно; я от природы была наклонна и привычна к исполнению своих обязанностей». И в этом ей тоже нельзя не поверить, если вспомнить, какое воспитание получали немецкие принцессы, которых от рождения готовили в послушные жены маленьких или больших, но монархов.
Бестужев, составляя инструкции для будущей гувернантки Екатерины, требует (в целях скорейшего обеспечения престолонаследия!):
Великой княгине должно быть предложено применяться более покорно, чем прежде, ко вкусам своего мужа, казаться услужливой, приятной, влюбленной, пылкой даже в случае надобности, употреблять, наконец, все свои посильные средства, чтобы добиться нежности своего супруга и выполнить свой долг.
Но мудрый канцлер, понявший, что она может только казаться влюбленной, а вовсе не любить своего малопривлекательного супруга, глубоко заблуждается, советуя ей «употреблять все посильные средства». Он не понимает, что эта девочка просто еще не знает таких средств – она ребенок. Опытный человек должен бы понять: чем давать девочке невыполнимые советы, лучше разобраться в истинных причинах поведения великого князя. А, как стало известно почти через полтора столетия после описываемых событий (узкому кругу было известно с самого начала), причина была, причем самая заурядная: заболевание, вернее порок развития, именуемый фимозом, достаточно часто встречающийся и легко устранимый.