— Здравствуй. — Девушка с наигранной весёлостью чмокнула его в щеку. — С днем рождения! Твой подарок прибудет позже – в машину он просто не влез!
— Не пугай меня!
Он посмотрел на нее черными, будто ночь, глазами. В сочетании с пепельными волосами, слегка тронутыми сединой, это смотрелось странно. Ее бывший парень всегда недоумевал, как такое сочетание могло существовать и даже более того, передаваться по наследству. Веро сначала отшучивалась, но потом ей это надоело, и она порвала с незадачливым генетиком. Теперь вспомнила, смотря на темные глаза дяди.
— Всего лишь картина, — пояснила она, поняв, что задумалась, и дядя вопросительно поглядывает на нее. — Кто-то из великих мастеров… В галерее предлагали статую, но она была голой и с целлюлитом. Мне подумалось, что ты не захочешь смотреть на это.
— Ну почему же? Если это какая-нибудь богиня любви…
— С целлюлитом? – Веро картинно вскинула брови, — Дядя, да ты явно стареешь! Кстати, а где твоя жена?
Его лицо стало непроницаемым.
— Тереза приедет позже. Хочет избежать всей этой предпраздничной суеты.
Веро тактично промолчала, оставив при себе мнение о таком поступке хозяйки вечера. Впрочем, до нее доходили слухи, что у Эдварда Амстела и его жены какие-то проблемы. Сама она никогда не любила Терезу, считая, как и Фернанд Амстел, что брак дяди Эдварда был большой ошибкой. Странно, что дед вообще согласился на подобный союз. С другой стороны, как он однажды объяснил внучке в момент откровения, для него главным было, что Эдвард счастлив в браке. Веро считала Терезу напыщенной лицемеркой, мечтавшей заполучить как можно больше. Она недоумевала, почему дед этого не видит, но не желала расстраивать его. В конце концов, выбор дяди ее не касался.
Тереза тоже никогда не жаловала племянницу мужа, считая девушку взбалмошной и никчемной. Их встречи напоминали скорее стычки, где жена дяди взывала к совести Вероники и предкам Амстелов, постоянно находя новый повод для придирок. Та сначала огрызалась, потом стала просто игнорировать Терезу, избегая общения, если это было возможно.
— Как мило со стороны Вероники напомнить тебе, а, следовательно, и мне, о возрасте, — раздался мягкий голос за их спинами.
— Мама! – Девушка обернулась и подставила щеку для поцелуя. — Рада тебя видеть! Я соскучилась!