– Счастья тебе в доме. Слушай мужа, как самого Пророка. Больше сыновей тебе – воинов, чтобы было кому сражаться за наш род, – напутствовал невесту Президент.
Разета внимала, потупив взор. Ее сильно смущало присутствие такого важного человека. Она вообще боялась мужчин, как и положено дочери гор.
Когда он вышел из комнаты невесты, хозяин дома проводил его и усадил во главу стола. Джабраил смотрел на Президента ясными, влюбленными, восторженными глазами.
Адам Тайсумов произнес несколько подобающих моменту фраз:
– За молодых. За величие нашего народа. За смерть его врагов. И за наш род… Бокалы не поднимаю – не годно это правоверному. Но слово мое крепче любого напитка.
Он поймал восторженный взгляд Джабраила, улыбнулся в бороду, уловив гамму чувств – восхищение, любовь, и благосклонно кивнул ему:
– Подойди ко мне, племянник.
Джабраил засеменил, продолжая глядеть обожающими глазами на своего кумира.
По дороге его перехватили двое охранников, обшарив быстро и сноровисто с ног до головы. Это было против обычаев, но зато вполне обоснованно. Бойся всех, даже родных.
Президент взял его за плечи, посмотрел внимательно в глаза, улыбнулся широко и благодушно.
– Рад, брат мой. Рад. Ты был в дальних краях и стал мудр не по годам, как говорят твои родные…
– Это только знания, – произнес неживым голосом Джабраил. – Истинную мудрость дают страдания и их преодоление…
Президент нахмурился. Что-то не понравилось ему в этих словах, но что – понять он не мог.
Джабраил неожиданно сделал порывистое движение и обнял его.
Адам резко отстранился, в его глазах вспыхнули удивление и вместе с тем испуг. Он хотел что-то сказать.
И не сказал.
За всех сказала стограммовая пластиковая взрывчатка нового поколения, которую не унюхает собака и не определит детектор. Он была впаяна в пояс Джабраила.
Выпускник медресе в Саудовской Аравии Джабраил Тайсумов умер счастливым. Он совершил то, на что его толкал сам Пророк…
В этот краткий миг история Кавказа, будто кто-то перекинул стрелку, заложила вираж и устремилась по другим рельсам…