Внутри меня все рвалось от жалости к
брату, но внешне это невозможно было по мне прочитать. Ни одна слезинка так и
не скатилась с уголков моих глаз.
– Мы с тобой самые сильные, –
сказала я. – Мы со всем справимся. Потому что мы – команда. Ты же справишься?
– Да, – просто ответил он. – А ты?
– И я со всем справлюсь, – пообещала
я. – Сегодня я кажется задержусь допоздна. Пожалуйста, после школы зайди к ЛОРу
в поликлинику. А сейчас будь сильным.
– Зайду, – согласился он. – Не
волнуйся. Если ты вернешься очень поздно, я оставлю ужин на плите.
Мой бедный Персей. Он еще будет
вынужден готовить. Я могла бы дать ему выходной от домашних обязанностей. Купить
какой-нибудь еды по дороге. Но наш семейный бюджет всегда был жестко расписан и
ужинать вне дома мы еще не могли себе позволить.
– Спасибо, – я почувствовала на себе
груз вины за то, что не могу быть с Персеем в такие тяжелые минуты.
– Ладно, я пойду, – сказал он. – Мне
еще тут спортзал мыть.
– Ты со всем справишься, – повторила
я.
– Знаю, – я услышала улыбку в его голосе.
– Спасибо, что позвонила. Хорошего тебе дня.
Я попрощалась с Персеем и тут же
нашла в телефоне его фотографию. Взглянув на его спокойную улыбку, я представила
в каких местах он получил травмы и насколько опухло его лицо. А затем вспомнила
про очки. Он же сказал, что они треснули. Сможет ли он в них ходить до моей
зарплаты, или срочно нужно купить другие? Как я могла про это не спросить?
Наконец я закрыла фотографию и с
новыми силами принялась за работу.
Я должна быть сильной. Ради него.
Снежана ушла в районе шести вечера,
и я наконец вздохнула спокойно. Не то, чтобы она меня сильно напрягала, но за
эти одиннадцать месяцев, что я здесь работаю, я привыкла быть одной. Так и
сосредоточиться легче и не нужно каждую секунду держать оборону.
Теперь я смогла бы еще пару часов
поработать в тишине, но не тут-то было.
– Козочка Гера, – раздался заигрывающий
голос Кира по селектору. – Идем к нам. Мы так устали за сегодня.
– Иду, – холодно сообщила я и смело
направилась в кабинет.
Я прекрасно понимала, что они сейчас
со мной сделают. Мне в голову не закралась мысль как избежать этого. Даже не
закралось мысли пожалеть себя.
Нет. Здесь нет ничего страшного.
Пусть поиграют со мной, если им так хочется. Я все стерплю.