Филатов поднял бутылку и с удивлением обнаружил, что в ней почти ничего не осталось. Он призывно помахал бармену и, когда тот подошел, многозначительно указал на возникшее недоразумение. На столе появилась вторая бутылка – тоже запотевшая и тоже в ведерке со льдом.
– Скажу только тебе, Алекс, – немного заплетающимся языком сказал Кеган, – про нефть надо говорить с министром промышленности Хусейном Камелем.
Филатов знал, что Хусейн Камель женат на дочери Саддама Хусейна и является одним из его доверенных лиц. Если Кеган не ошибается, то нефтяные вопросы поручили именно ему.
– Знать-то знаю, – Кеган развел руками, – но я сижу в Багдаде вторую неделю.
– И что?
– И ничего, – Кеган опять развел руками. – То он еще не приехал, то уже уехал, то очень занят. Я понимаю – на Востоке не принято торопиться, но так бизнес не сделаешь.
«Странно. Им ведь деньги сейчас позарез нужны. Чего, спрашивается, тянуть? – Филатов вспомнил вереницу чадящих цистерн на иорданском шоссе. – Да, санкции санкциями, а лазейку всегда найти можно!»
– Пожалуй, я пойду, – не без труда выговорил Кеган. – Или тебе придется тащить меня в номер.
– Делов-то, – усмехнулся Филатов, который и сам чувствовал легкое головокружение. – Русские своих не бросают!
– Знаю, дружище, знаю… – Кеган с трудом встал. – За это мы вас и любим.
И он ушел, покачиваясь и цепляясь за мебель. Филатов проводил его взглядом и пробормотал:
– Любите, говоришь? Любите… Странная только любовь у вас получается!
Ему вдруг стало ужасно обидно за вечную несправедливость в отношении России: «Как кому плохо – все к нам бегут. Спасите! Помогите! Слава России, слава русским! Братья, мол, навек. И мы каждый раз – ура! Кровь прольем, последнюю рубаху снимем, а в беде не оставим! Сколько раз на эти грабли наступали… А как все нормально, так они сразу нос воротят. Мы, мол, люди цивилизованные, вам, дикарям, не чета! И ладно, если бы просто спасибо не сказали, а то давай грязью поливать! То ли дело американцы – делают только то, что им самим выгодно, и плюют на всех остальных со своего «Эмпайр стейт билдинг», будь он неладен…»
Филатов сердито допил водку. Неожиданно в его голове невероятно четко всплыл образ девушки из сувенирной лавки. Той самой, что он мельком видел по дороге в бар. Филатов посмотрел на часы – еще десяти нет. Представил огромный пустой номер, темноту за окном, долгий скучный вечер.