Он тяжело вздохнул и, плюхнувшись на диван, растянулся на нем,
закинув руки за голову. Ничего не изменилось, все, как и сто лет
назад, когда он, приходя со школы, так же грохался на этот древний
диван…казалось закрой глаза и он вновь услышит голос зовущей к
ужину матери, чуть насмешливый бас отца, задорный смех сестренки.
Настасья…вечная пацанка, вечная бунтарка и непоседа, она куда
больше него подходила на роль продолжателя традиций семьи, но в
отличии от него отказалась связывать свою судьбу с академией,
неожиданно для всех предпочтя спокойную жизнь пластдизайнера,
семью. А он несколько десятилетий мотался по космосу ища непонятно
что или кого, спасая, воюя, пока не встретил свою судьбу. Перипетии
жизни…
Алексей потянулся, хрустнув суставами и, вскочив на ноги,
направился в кухню. Старый пищекомб долго и несколько растерянно
перемаргивался своими лампочками, словно сомневаясь в содержимом
загруженного в него картриджа, но все же выдал запрошенную кружку
кофе. Алексей подхватил угловатый бокал, но не успел сделать
глоток, как мелодичный звук входного звонка заставил его бросить
взгляд на всплывшую перед ним панель информера.
- Входите, не заперто! – крикнул он, отхлебывая горячего
напитка, чей вкус оказался не так уж и плох.
- Алексей Анатольевич!?
- Я на кухне, секундочку!
Он сделал еще пару глотков и, отправив кружку в цилиндр
утилизатора, вернулся в гостиную, приветственно кивнув ожидавшему
его там невысокому худощавому мужчине в бело-синей униформе с до
боли знакомым значком в виде восьмиконечной звезды на рукаве.
- Генрих Штрауб, статком службы внешних исследований, -
представился тот протягивая руку.
- Значит теперь это так называется, - усмехнулся Алексей,
пожимая её.
- Поверьте, суть от названия не изменилась, - улыбнулся в ответ
Штрауб. – Рад, что откликнулись на нашу просьбу.
- А у меня был выбор?
- Увы, не в этот раз, - вновь улыбнулся Генрих и, оглядевшись,
спросил: - Может где присядем, а то разговор будет долгим.
Алексей на секунду задумался, затем кивнул.
- Думаю в кабинете отца будет самое то.
Пустота. Он на миг остановился на пороге, оглядываясь. Кабинет
был пустым. Обычно забитые различным барахлом и книгами полки
шкафов и стеллажей тускло поблескивали матовым стеклом своих
полированных поверхностей и лишь на паре из них все так же стояли
до боли знакомые с самого детства безделушки, по словам матери,
оставшиеся еще от прадеда. Судя по всему, отец, улетая, забрал всё
с собой, а это означало только одно – возвращаться он не собирался.
Алексей закусил губу и шагнув внутрь, глазами указал гостю на
стоящее у письменного стола кресло, а сам устроился точно в таком
же по другую сторону.