"Метель, или Барыня-попаданка-1. В вихре времени." - страница 124

Александра Ильинична вовсю кокетничала с графом, явно провоцируя Наталью: "Как она себя поведет, что сделает?", а остальные дамы поглядывали с улыбками. А женщине было и смешно смотреть на ее ухищрения - это было действительно довольно комично, когда дама в возрасте, а для того времени пятьдесят лет - это уже почти старуха, ведет себя и разговаривает, как молодая девушка. Но в тоже время она была спокойна - и не так ее подначивали в свое время. Поэтому она продолжала общение с кем-то из дам, рассказывая о впечатлениях о посещении Болдинского монастыря и архимандрита Антония.

Освободившись на некоторое время от внимания окружающих, Наталья выбрала момент, чтобы поблагодарить графа за подарок, и сообщила, что сочтет за огромную честь принять в своем скромном имении как его самого, так и его сослуживцев, а также шефа полка - Алексея Петровича Мелиссино, потому что много слышала про славный путь гусарского полка и восторгается его героями.

Видно было, что граф это оценил и ответил, что как только Алексей Петрович вернется - а он был в отъезде по делам службы, он обязательно передаст просьбу и сообщит, когда они смогут посетить наше имение, чтобы она могла приготовиться к приему.

Тут как раз в комнату вошел предводитель дворянства, хозяин дома, чтобы поприветствовать дам и забрать в свою компанию графа. Увидев букет, он только скривился, а Александра Ильинична еще раз победно посмотрела на него и окружающих: "Вот мол, как меня ценят. Видно было, что зять, которому было чуть за тридцать, и теща, в возрасте за пятьдесят, взаимно недолюбливают друг друга, что нередко бывает и в наше время.

Вообще такие садовые цветы еще были редкостью, за ними требовался особый уход, что не всем было по карману. Но цветы дарили, существовал целый язык букета - в моду вошла традиция девицам и дамам дарить изящные букеты цветов с "символическим содержанием", они были своего рода письмами - признаниями в чувствах, хоть и неявными, но легко читаемыми при наличии знаний.

В то время язык цветов был общеизвестен: мирт означал твердость духа, гвоздика - "утешение в мысли о свидании", терн - "зачем презрение?", роза, в зависимости от цвета - "полное признание", "обещание счастья", "приветливость" и т. д.

Букеты душистых цветов считались "самым приятным подарком". Умение составлять букеты очень ценилось. И, конечно же, летом многие составляли гербарии, зарисовывали акварелью особенно понравившиеся растения, вкладывали цветок, подаренный милым другом, в книгу, которую читали.