– Так ведь про то же и говорим, – снова беспомощно вступает Динка, но Татьяна машет рукой.
– Обожди, Диночка, обожди! Нехай он мне сам ответ подаст… Нехай скаже, где его земля?
– Земля скрозь наша, крестьянская, не паны ее своим потом поливали, а мужики… Вот и придет такой час, когда надо будет отбивать ее от панов, вот тогда и драться будет за што! – сердито говорит Дмитро.
– Ой, божечка, божечка! – всплескивает руками Татьяна. – Да кто ж с тобой, дурень, даже балакаты будет? Скрутят тебе паны по рукам, по ногам, ще и в железо закуют!
– Не скрутят… – усмехается Дмитро.
– Да что ж он один, что ли, будет? – врывается опять Динка. – С ним весь народ встанет! Вы думаете, народ ничего не понимает, да? Посидите-ка в окопах да послушайте, что солдаты говорят, тогда узнаете! Да рабочих в городе послушайте! – размахивая руками, кричит Динка, но Татьяна с горькой усмешкой смотрит на Дмитро.
– Ох ты ж смутьян, смутьян! – прижимая к щеке ладонь и качаясь из стороны в сторону, горестно причитает она.
– Хватит, мамо! Молчите хоть за ради бога! Почует кто из экономии, всем нам тюрьма будет! – кричит Федорка и, как вспугнутая птица, бежит к двери и выглядывает во двор.
– Всех в тюрьму не посадишь, – усмехается Дмитро.
– Молчи, дурень! Тебя первого схватят да и пристрелят как собаку!
– Ну годи, – поднимается Дмитро. – Извиняйте за беседу…
Напуганные ребятишки тихо сидят под лавкой. Динка, чтобы переменить разговор, вдруг спрашивает:
– А где ж у вас люлька? Всегда висела в углу, а сейчас нету?
– Яка, Диночка, люлька? – сморкаясь в передник, спрашивает Татьяна.
– Ну та, где новорожденные спят?
– А на что она нам? – улыбается Татьяна. – Повырастали дети, батька и снял!
– А разве у вас никто не родился этой зимой? – интересуется Динка.
– Оборони боже! – смеется Татьяна. – И так семеро с ложкой…
Федорка вдруг поднимает красное сердитое лицо.
– Не хватало еще! Да я б его, как котенка, придушила в той люльке!
– От комусь жинка будет! – неожиданно весело говорит Дмитро.
– Комусь будет. В девках не останется, – многозначительно бросает Татьяна.
– Добре, – неопределенно бурчит Дмитро и по-дружески трогает за плечо примолкшую Динку: – А что, Ефим, будет вас перевозить с города?
– Да, он уже поехал… К вечеру вернется. Ну, пока мы одни с Мышкой жить будем. Мама уехала, Леня тоже уехал…