– У вас есть имя, мадемуазель? – отвесив ей сухой поклон, осведомился барон. – Потому что мне показалось, вам не слишком нравится, когда к вам обращаются «ma chou»?
В ответ на его слова она улыбнулась – но сколько горечи было в этой улыбке!
– Какая вам разница, как меня зовут? – с вызовом бросила она. – Можете звать меня мадемуазель Маршан.
– Скажите мне ваше имя, – с нажимом в голосе повторил он. – При сложившихся обстоятельствах, думаю, я имею право его знать.
В ее прекрасных глазах вспыхнула искорка досады.
– Камилла, – наконец неохотно выдавила она из себя.
И Ротуэлл вновь поразился ее низкому, звучному голосу.
– А меня зовут Киран, – мягко сказал он.
Казалось, имя Киран ничего ей не говорит. Отвернувшись от него, девушка подошла к окну и невидящим взглядом принялась разглядывать улицу, залитую светом газовых фонарей.
Ротуэлл заколебался, гадая, что же ему делать. Попытаться и дальше ломать эту комедию? Но зачем? Для чего ему вообще понадобилось ввязываться в эту историю? Что толкнуло его на это – похоть? А может, жалость? Еще одна, последняя попытка облегчить свою черную душу? Или просто гнусное любопытство, извращенное желание вкусить нечто неизведанное, что-то такое, чего ему еще не довелось испытать?
Что же довело это прекрасное создание до столь жалкого состояния? Но если девушка и была в отчаянии, Ротуэлл вынужден был признать, что она научилась мастерски это скрывать.
Ротуэлл опустил глаза. Возле ее стула он заметил старинный круглый столик с рельефной крышкой, а на нем бокал с остатками чего-то явно покрепче кларета и возле – открытую книгу. Ротуэлл украдкой бросил взгляд на обложку. К его удивлению, это оказался не роман, как можно было бы ожидать, а «Исследование о природе и причине богатства народов» Адама Смита.
Господи помилуй… Вот уж повезло! Неужто судьба послала ему «синий чулок»? Ошеломленный Ротуэлл украдкой покосился на ее лицо, обращенное к нему профилем – девушка по-прежнему смотрела в окно.
Нет… невозможно! «Синий чулок» – это с такими-то губами?! Чушь! К тому же она слишком умна. И вдобавок типичная француженка – утонченная, искушенная и очень современная.
– Мадемуазель Маршан, – мягко сказал он. – Может, вы объясните мне, для чего вам понадобилось подыгрывать вашему отцу, когда он объявил о своей дьявольской затее? Почему вы не отказались в ней участвовать?