Хрупкие плечики вздрагивают, по юному
телу пробегает озноб. Получается, если бы чуток запоздала с пробуждением, могла
не проснуться вовсе? Или хуже того, быть заживо погребенной?..
— Не знаю, откуда свалилась, но
приложилась знатно, — замечаю ворчливо. — В любом случае, спасибо за исцеление.
Где тут у вас выход, не подскажете?
По лицу служанки пробегает тень. Два
коротких поклона — и Мина отступает к двери:
— Вам не разрешено покидать комнату.
Если я вам больше не нужна, побегу к вашему дядюшке.
Не дожидаясь разрешения, служанка
выскакивает за дверь.
— А ну, стой! — ору ей вслед.
Пытаюсь догнать. Делаю широкий шаг —
лечу на ковер, вновь запутавшись в длиннющем одеянии. И кто придумал шить такие
ночнушки? Кружева и рюшечки — это хорошо, даже красиво. Но не в таких же количествах?!
Слышу, как поворачивается в замке ключ.
Вот Мина, что замерзавка! Не объяснила ничего толком, не помогла, а уже
поскакала ябедничать дяде.
Сажусь на кровать, хватаю подушку и
утыкаюсь в нее носом, точно пытаясь придушить незнакомку, в теле которой
оказалась.
Если я здесь, то где мое родное, трепетно
любимое тело? Неужели лежит рядом с постройкой — бесхозное, на сорокаградусной
жаре? Или я в коме и все это только видение?..
— Надо делать ноги! — решаю вслух.
Подхожу к окну, раздергиваю шторы и
замираю от восхищения. Открывшийся взору пейзаж превосходит самые смелые
ожидания: пышные деревья и кустарники усыпаны розовыми и белыми цветами. Журчит
фонтан с каменной наядой в центре, извергает мириады блестящих на солнце
капель. Воздух чист и пахнет морем. С цветка на цветок перелетают маленькие
птички с длинными хоботками.
— Вот это фантазия! — вздох восхищения
слетает с губ. — Это ж как здорово надо тюкнуться, чтоб такое напридумывать?
Мечтать некогда. Вот нет у меня желания
встречаться с чужим дядей и что-то там объяснять. Если служанка закрывает в
комнате — как отреагирует Михо? Вдруг слишком много потратил на похороны и не
захочет отменить?
— Воздух, нужно больше воздуха. И вода —
вдруг это поможет по-настоящему очнуться?
Сигать вниз с третьего этажа — идея не из
лучших. Мастерю веревку из покрывала и занавесок. Привязываю к изголовью
кровати.
— Черт знает что! — с остервенением
обрываю подол, чтоб не мешал спуску.
Вот так-то лучше! Теперь подол открывает
по-девичьи острые коленки и часть бедер. И прохладнее, и ходить не мешает.