Приняв такое решение, я налег на учебу и тренировки. Без
них я выдающимся асом не стану. Тут одного природного таланта мало.
На тренировочных полетах постепенно выхожу в первые ряды. В
занятиях по тактике воздушного боя тоже не последний. Кстати,
сделать это было не так уж и легко. Рычагов в свою эскадрилью
набирал особых летчиков. Особо инициативных и думающих
экспериментаторов. Обычно, в ВВС таких называют воздушными
хулиганами. И большинство командиров их не очень-то любят. Я уже
заметил, что в военной авиации Советского Союза инициатива не
приветствуется. Не любят большие авиационные начальники
экспериментов. Они предпочитают жить спокойно. Без аварий и
взысканий. Поэтому от таких вот чересчур активных пилотов многие
командиры предпочитают избавляться. А Рычагов, наоборот, таких
людей собирал. Все самые отчаянные воздушные хулиганы 5-й
Житомирской авиационной бригады Киевского военного округа служат в
нашей эскадрилье. И соревноваться с такими кадрами мне было не
очень легко, но я справился. Постепенно начинаю выходить на первые
места в эскадрилье по успеваемости и пилотажу.
А по стрельбе так я, вообще, стал номером один. Даже
старшего лейтенанта Рычагова обошел. Хотя вот кто, кто, а мой
комэск является феноменальным летчиком. Из каждых трех воздушных
схваток две я ему уверенно проигрываю. Хотя я тоже смог его
удивить, показав поначалу несколько оригинальных маневров в
воздухе. Это я в компьютерных авиасимуляторах подглядел еще в
прежней жизни. И сейчас применяю на практике. Правда, реальность
меня быстро поставила на место. Оказывается, что не все маневры,
которые я наблюдал на мониторе компьютера, возможно сделать на
реальном самолете. Не всему, что мы видим в компьютерных играх,
стоит верить. Но кое-что мне все же пригодилось. И пару раз я даже
смог подловить самого Рычагова, применив неизвестные ему приемы
воздушного боя. Правда, потом Павел их тоже освоил и свое
преимущество над ним я потерял.
Да, да! Вы не ошиблись. Я назвал старшего лейтенанта
Рычагова Павлом. За эти месяцы совместных тренировок и
экспериментов в воздухе мы стали друзьями. И теперь свободно
называем друг друга по именам. Хотя в эскадрилье Рычагова
отсутствует казарменная уставщина. И все пилоты здесь относятся
друг к другу как к боевому товарищу, а не сослуживцу. И с многими
из них я тоже успел подружиться. Поэтому общаемся мы довольно
свободно в повседневной жизни. И никого из нас это не напрягает.
Нет, перед вышестоящими начальниками или проверяющими из штаба ВВС
округа все становятся до ужаса образцовыми уставниками. И общение
идет только по званиям и должностям. Никаких имен и фамильярности.
И начальники это тоже понимают, но закрывают глаза на нашу
вольницу. Вольница вольницей, а Рычагов в нашей эскадрилье
поддерживает твердую дисциплину. Никто здесь даже и не подумает его
ослушаться. Все пилоты уважают своего командира. Мне это больше
напоминает не регулярную армию, а какое-то наемное или
добровольческое подразделение. Вот там тоже между бойцами
культивируются такие свободные взаимоотношения. И все держится на
авторитете командира, а не на уставе. Хотя авиация в РККА считается
самым интеллектуальным и привилегированным видом вооруженных сил.
Тут практически во всех авиачастях царят похожие нравы. Конечно,
уставщины там, где-то больше, а где-то меньше. Тут все от личности
командира зависит. У нас вот в эскадрилье об уставе редко
вспоминают. Тут все нацелено на результат. Наши пилоты должны быть
лучшими и летать хорошо. Для Рычагова – это главное. И тут я его
поддерживаю по всем статьям. Летчик должен уметь отлично драться в
небе. А шагистику и прочие выверты строевой подготовки надо
оставить сухопутным войскам. Вот там рядовых бойцов из самых диких
мест набирают. Там муштра и шагистика просто необходимы. А авиаторы
– это штучный товар. Даже авиатехники и те у нас интеллектуалы. А
вы попробуйте разобраться в устройстве самолета. Попробуйте его
починить. Трудно? Вот! Об этом я и говорю. Тут какой-нибудь
солдатик без технического образования, призванный из далекого аула
не справится.