Но
теперь... Теперь я сделал ещё два огромных шага. Мало того что
теперь мои Указы сразу показывают — наложил их один из мастеров
Указов крупной и сильной фракции, так теперь с ними и справиться
стало в разы сложней. Теперь я...
— Старший,
мне не очень нравится ваша улыбка.
Я чуть
пришёл в себя, на миг опустил глаза на Орию и успокаивающе махнул
ей рукой:
—
Погоди-погоди.
Но оскал
всё же согнал с лица.
Во
внутренний круг большим условием — Верность, Орден.
Во внешний,
алый круг малым условием — Служение, Мужество, Отвага,
Правда...
Символы
языка Древних наливались цветом, едва я этого желал. Красуясь перед
самим собой, каждый второй символ я рисовал через пелену стихии,
создавая двухцветную вязь условий. Пусть это и было
лишним.
Замкнув
цепочку символов, я отпрянул духом от Указа. Оглядел его. Он висел,
мягко, едва заметно мерцая. И даже не думая исчезать или
расплываться.
Я глядел на
него пять вдохов, а затем стёр. Одним движением.
Ни к чему
он Ории. У неё уже есть свой двухцветный Указ Верности
Ордену.
К тому же я
даже не уверен, как на неё повлияет такое число малых условий,
которые я добавил. Ведь я вписывал вообще всё, что только приходило
мне в голову. С таким набором она бы превратилась в не знающего
сомнений, не могущего сказать и слова против фанатика
Ордена.
Или сошла
бы с ума от боли, пытаясь противостоять моей воле.
На моих
губах вновь появилась улыбка. Зеркала у меня в комнате нет, но,
надеюсь, она сейчас вполне обычная, не такая, как предыдущая,
напугавшая Орию. Не поднимаясь, я сложил руки в приветствии
идущих:
— Спасибо
за помощь, Ория. Твой приход принёс мне удачу. Я наконец справился
с преградой в таланте, которую не мог преодолеть, — опустив руки, я
одной рукой коснулся кисета, другой указал на стол. — Не желаешь
приготовленного уже мной чая? Думаю, мою победу нужно отметить
чашкой ароматного отвара. Говорят, мне неплохо удаются
смеси.
Ория
несколько мгновений молчала, а затем тоже изогнула губы в красивой
улыбке:
— С
удовольствием, старший.
Через миг
улыбка исчезла с её лица, она впилась взглядом куда-то позади меня,
черты лица её заострились.
Спустя вдох
я уже стоял рядом с ней, Поступью уйдя из-за стола и развернувшись.
Стоял, касаясь кисета и готовый сражаться.
Но этого не
было нужно.
Верный и
Пронзатель оказались охвачены разноцветным сиянием. Алым, синим,
зелёным. Цвета словно боролись с друг другом, перетекали из одного
в другой, вспыхивали и угасали, бросая отсветы на полотно с
Файварой и Толой.