Я не
выдержал, возразил:
— Да что вы
несёте? Вы сами комтур. Как может комтур дать другому равный ему
ранг? И зачем?!
Шандри
скривился, над его головой снова замерцал трёхцветный
Указ:
— Я, глава
Академии Шандри, назначаю комтура Римило своим
преемником.
Выдохнув
это, он, тяжело дыша, упёрся в меня безумным взглядом.
Прошептал:
— Не
выходит. Не выходит... — вскинул руку, указывая в мерцающую
символами пустоту над головой, и рявкнул. — Сотри его!
Я, наконец,
сообразил, к чему всё это было и сглотнул:
—
Собрат...
— Сотри
его! Ты же бахвалился, что твой талант так велик, что ты можешь
разрушать Указы старших!
— Страж
Клатир запретил мне стирать трёхцветные...
Шандри
ударил кулаком по столу, разламывая его надвое:
— Какой
послушный шэн. Всегда делает то, что ему говорят старшие, не
нарушает правил, не ленится в тренировках, не лезет в водопады,
рискуя меридианами, не утаивает, не лжёт, не обманывает, не дерзит.
Сокровище, а не шэн.
На миг я
стиснул зубы, хрипло возразил:
— Да, я
часто иду наперекор, но не так много вещей, за которые мне
грозили...
— Не
хочешь? — Шандри усмехнулся. — Ну и ладно.
Его рука
размазалась в воздухе. Миг и на ладони появилась горошина
пилюли.
Шандри
улыбнулся:
— Позволяет
игнорировать любую боль в течение горения малой палочки. Цена — год
жизни.
Прежде чем
я успел шагнуть, открыть рот, возразить, сделать хоть что-нибудь —
рука Шандри снова размазалась в неуловимо быстром движении. Он
проглотил эту дарсову пилюлю и впился в меня безумным взглядом. Я
знал, что это невозможно, но мне сейчас казалось, что сияющие
символы Указа бросают алые отсветы на лицо Шандри.
Я
попятился. Несколько недель назад я уже сидел напротив пьяного
Ксилима и видел в его взгляде боль и отчаяние. Но во взгляде
Ксилима не было и десятой части той боли, которую я видел сейчас во
взгляде Шандри:
— Помощь?
Чья? Мы и есть весь Орден! Последний его осколок! Нет больше Ордена
Небесного Меча!
Я сглотнул,
отказываясь верить в то, что слышу, жалко возразил:
— Но, как
же... Филиал...
Шандри
оскалился:
— Мы были
филиалом, пока Орден Небесного Меча не уничтожили! Теперь мы и есть
весь Орден. Никто не будет нам помогать. Некому нам помогать.
Никого не осталось из старших. Все они погибли ещё пятьдесят лет
назад.
Я принялся
трясти головой, не способный уложить в ней то, что
слышу: