— Я думала, мне сначала нужно
передать свои документы капитану, — не стала скрывать
удивление.
— Успеется, — беспечно отмахнулся
лондорец. Интересно, у них все так спокойно решают за капитана, что
ему нужно, а что «успеется»?
В ответ я только пожала плечами. Мне
было абсолютно все равно, как мои враги понимают слово
«субординация»
Мы прошли вглубь корабля, который
внутри превзошел мои самые смелые ожидания. Я любовалась
«Прометеем», а мой проводник молчал и, как мне показалось, изучал
меня.
— У вас большая команда? — решив, что
терять мне нечего, я задала вопрос.
— Нет, двенадцать человек, — охотно
откликнулся лондорец.
Действительно, совсем небольшая. Даже
на «Овне» всегда было не меньше двадцати. Впрочем, «Овен» требовал
куда больше обслуживающего персонала, чем полностью
автоматизированный клиркийский крейсер.
— Стало быть, я тринадцатая?
Лондорец усмехнулся.
— На Земле до сих пор верят в чертову
дюжину?
— Мне кажется, на любой планете полно
суеверных, — обиделась я за свою Родину. Он может ненавидеть Землю,
как я Лондор, но насмехаться над ней никому не позволю.
К моему удивлению, лондорец и не
подумал спорить.
— Тут вы правы, — признал он. —
Надеюсь, вы сами не суеверны, лейтенант.
Я родилась тринадцатого числа. Но это
точно не его дело.
— Нет, — отрезала я, давая понять,
что разговор закончен. — Не суеверна.
***
Нужная палуба была освещена ярче
других. Довольно большая для такого корабля.
Меня невольно замутило при виде
ожидающих людей. Лондорцы. Враги.
Одиннадцать человек в темно-синей
форме выстроились в ряд и все, как по мановению волшебной палочки,
повернули головы в сторону входа, услышав приближающие шаги. Мне
захотелось втянуть голову, но я наоборот выпрямила спину и
расправила плечи.
Сознание отметило, что наши
кинематографисты переврали лондорскую форму, правдиво передав
только ее цвет. Сама же она была точной копией черной формы
встречающего: штаны с карманами, легкая куртка и футболка. Должна
признать, такая одежда, скорее всего, куда удобнее земного цельного
комбинезона, который к тому же слишком сильно подчеркивал
особенности фигуры.
Но больше всего меня поразила не
форма экипажа «Прометея», а выражения их лиц. Я ждала ненависти,
брезгливостьи — да чего угодно, но только не дружелюбных
улыбок!
Девять мужчин и две женщины. Причем
почти все молодые. Самому старшему в поварском фартуке поверх формы
и с косынкой на голове, завязанной совершенно по-пиратски, было
максимум едва за сорок. Возраст остальных колебался от двадцати до
тридцати пяти лет.