Конечно, её уже не было. За стеклом красовался лёгкий
пастельный пейзаж, зыбкий, как мираж. Краски, более насыщенные в
центре, словно истаивали к краям. Похоже, художник решил их нарочно
оставить девственно белыми. Я отвернулась. Девочка с аквамариновыми
глазами ушла отсюда.
Капельки дождя редкими искорками запутались в светлых
волосах. Старый художник покосился на заскочившую под навес
девчонку и продолжил писать картину. Кисть танцевала по полотну.
Мазок за мазком.
— Что,
мелюзга? Иди домой, мамка, поди, обыскалась.
—
Дяденька, можно я тут постою? Я тихо.
— Марш
домой, кому говорят.
—
Пожалуйста. Если я выйду, они меня найдут.
— Кто
найдёт?
— Они.
Мне страшно. Можно мне остаться?
Оторвавшись от картины, он досадливо крякнул. Эка
пигалица. Чего она там боится? Художник окинул взглядом пустынную
улицу. Мокрая мостовая, потемневшие от влаги стены домов и
вытянувшиеся тени. Булочник Шарль, в доме напротив, раскладывает на
витрине свежую выпечку. Мясистый нос даже почуял тминный аромат
ржаной горбушки. Художник сглотнул — неплохо было бы уже
перекусить. И залить кружкой светлого пенного. Заработался сегодня.
Одна из теней на стене шевельнулась. С фронтона дома на художника
сверкнул настороженно тёмный глаз. Рогатая химера свернула кожистые
крылья, притворившись каменным выступом.
—
Ладно. Можешь остаться, — он вновь обратился к недописанной
картине. — Я даже тебя спрячу.
Кисть
замерла у него в руке.
—
Побудешь здесь, пока не придёт твоя мама.
Лёгким
движением он коснулся кистью палитры. Выбирая красный цвет под цвет
плаща.
Вечером того же дня я пыталась
освободить прядь волос бескомпромиссно захваченную маленькой
ручкой, а аквамариновые глаза смотрели на меня внимательно и
серьёзно, как это могут делать лишь совсем маленькие дети. Кристен.
Крися. Демоны и химеры Парижа не властны над тобой больше.
А надо мной?
Пять лет
назад я догоняла лето, а встретила Кейн-Ши. Наше знакомство длилось
всего лишь один день...
— Ариш, ты
новости в группе сегодня не читала?
Дина
поклонница творчества Кейн-Ши. Да и его самого, чего уж. Мы с ней и
подружились сначала в Контакте, в группе посвящённой ему. Можно
сказать, что Кейн-Ши нас и познакомил. А после мы обнаружили, что
живём в одном городе.
— Ещё даже
комп не включала.
... и пять
лет.
С экрана смотрит ставшее таким
знакомым за всё время лицо. Кейн-Ши, что ты действительно умеешь,
так это завоёвывать души своим поистине дьявольским обаянием.
Принц, одним словом. Медленно пролистываю ленту новостей. В группе
Контакта, где обосновался русскоязычный клуб имени тебя, поклонницы
обсуждают харизму и последнюю причёску звезды сотен тысяч. Любая бы
душу продала за встречу с «самим». В ленте проскакивает фото
хозяина ресторанчика на Мёндоне в который сегодня поутру заглянул
Кейн-Ши. Новости распространяются со скоростью пожара. Если
фанаткам улыбнётся удача, то скоро стену группы украсит перечень
заказанных блюд. «Тяжела и неказиста жизнь...» Теперь я хорошо
понимаю тот его почти детский восторг во время прогулки по Парижу.
Город, в котором можно чувствовать себя почти свободным от
пристальных взглядов. Почти, потому что поклонницы есть и там.
Именно их я наблюдала в ту первую нашу встречу. Но это совершенно
несравнимо с Азией.