Бело-золотые цветы плюмерии казались ненастоящими в
лучах вечернего солнца. Так же как и аромат, плывущий в потоках
воздуха. Насыщенный и пряный. Я спустилась и вниз и теперь, сидя в
шезлонге, с каким-то отстранённым любопытством наблюдала
происходящее по ту сторону зелёной ограды в
вип-зоне.
Им было
весело. Девушка — миниатюрная статуэтка, если только бывают гибкие,
словно лиана, статуэтки, с тёмными волосами, подстриженными каре.
Жёлтый купальник яркой кувшинкой в обрамлении зелёного и голубого.
И он... Его я узнала даже на расстоянии. И дело не в многочисленных
фото, гуляющих в сети. Этот смех и голос. Тягучий, обволакивающий.
Что-то ёкнуло внутри, как только я услышала знакомые нотки. И
только потом, узнала его фигуру, стоящую на бортике бассейна.
Широкие плечи. Изгиб спины, от которого фанатки и в реале и по ту
сторону монитора, расплываются сладкой лужицей при одном только
взгляде. Длинные, почти до колен, шорты по корейской моде.
Пальмовые листья весёлым принтом раскинулись по светлой ткани.
Худощавые, на зависть многим девушкам, ноги смешно торчат из этих,
передающих привет Гаваям, штанин. Я подавила смешок. И на всякий
случай надела солнцезащитные очки, хотя в этот вечерний час в них и
не было особой необходимости. Окружающий мир сразу же потемнел. Это
было настолько некомфортно, что пришлось спустить их немного на
нос. Я не собиралась напоминать о себе или хоть как-то привлекать
внимание. И ежу было ясно, что я случайно подглядела запретное, то,
что не было предназначено для чужих глаз. Но отвернуться или уйти
совсем, духу не хватило. Или гордости. Не подозревая о стороннем
зрителе, они невинно резвились словно зверята, не понимающие своей
силы и притягательности. Дурачились в воде до самых сумерек,
которые здесь обрушиваются мгновенно, накрывая густым тёмным
пологом. И всё это время мне казалось, что тогда в Париже он
выглядел более свободным. Не знаю, почему мне вдруг так подумалось.
Ведь сейчас, вдалеке от всего и всех, ему не было причин
сдерживаться. Да и не похоже было, чтобы Кейн-Ши как-то особо
сдерживался. Я не права. Совершенно свободный. Но... Что-то в
глубине меня шептало, что слишком много невинности, слишком... Я не
успела додумать мысль, когда он нагнулся к ней. Словно, противореча
моим мыслям и доказывая обратное. Сердце замерло, пропуская удар и
падая куда-то вниз. Я что? Ревную? Какая совершеннейшая глупость. А
в следующее мгновение, лишь подразнив, он с хохотом опрокинул
подругу в воду, в сверкающий фейерверк брызг.