Вот только где он сам?
Илья Муромец просидел на печи
тридцать три года, после чего встал и начал неистово отвешивать
всем – от Киева до Константинополя. Никто из басурман от него не
ушёл, обделённый вниманием.
Я же провёл на конкретно этой кушетке
всего двое суток, до этого провалявшись ещё одиннадцать месяцев в
различных учреждениях, и моим достижением стало сползти с неё, не
обделавшись. Есть, куда расти.
Встал, опёршись рукой об стенку
салона. Немного кружилась голова – от высоты, что ли? Привык уже к
лежачей жизни…
Через минуту-другую немного
отпустило, и я смог заново осмотреться. Взгляд тут же зацепился за
одну из пластиковых полочек сбоку от сиденья, где обнаружилась
давешняя фляжка в болотно-зеленом чехле. Декан нарочно не стал
оставлять её на виду, видимо, не хотел новой волны возмущения со
стороны напарника.
– Спасибо тебе, крёстная фея, –
искренне поблагодарил я бородача, и сделал осторожный глоток.
Да, к этому сложно будет привыкнуть –
мерзость редкостная, особенно, если вспомнить, что это не травяной
настой. Но кто сказал, что лекарство от всех болезней должно быть
ещё и вкусным? Я прикинул оставшийся объём, взбултыхнув жидкость во
фляжке – примерно три четверти. Насколько мне этого
хватит?
Без точной информации можно
рассуждать хоть до потери сознания, поэтому просто возьмём за
аксиому то, что любое лекарство – строго дозированный яд. Тут
главное не переборщить, но и обделять свой поправляющийся организм
тоже чревато.
На ум сразу пришла давешняя фраза о
регулярном употреблении этой жидкости всеми иммунными, чтобы
банально оставаться в сознании. Декан оставил мне свою флягу,
рассчитывая вернуться примерно через несколько часов, а значит,
этот или чуть больший срок он мог спокойно без неё обойтись. Думаю,
двухразового приёма в сутки вполне хватит, а там посмотрим по
состоянию.
Какой бы гадостью настойка не была –
действовала она безотказно. Ослабевшее головокружение окончательно
отступило, и я внезапно понял, насколько хорошо стал видеть – будто
мутную плёнку с глаз содрали. В лучах разгорающегося нового дня
обивка сидений выглядела нестерпимо красной, хотя до этого казалась
мне блекло-коричневой. И так куда ни глянь. Даже цвет кузова стал
насыщенней – ехидно-жёлтым, будто кто-то подкрутил мои
внутренние настройки, как у какого-нибудь компьютерного
монитора.